Рафаил Шнейвайс: Знатные женщины Южного Урала

Было время, когда тупые царские чиновники с недоверием относились даже к возможности государственной деятельности русской женщины. Было время, когда женщина России не имела ни активного, ни пассивного избирательного права.

Было и кануло в вечность!

Сухарева проводила Смурову, условившись в тот же вечер, поехать с ней на правый берег и посмотреть новые, только что отстроенные, детские ясли.

Затем она пригласила городского архитектора Дудина и заведующего городским музеем Петкова. Разговор шел о новой экспозиции в музее, посвященной генеральному плану города, утвержденному недавно правительством.

— Нам надо, пока не поздно, зафиксировать в фотографиях и макетах так называемый «старый» Магнитогорск — бараки, временные постройки, — говорил архитектор. — Пройдет еще год-два, и исчезнут барачные постройки Средне-Уральска, Старо-Тукового и Ново-Тукового поселков. Нам надо сохранить все эти картины для будущих поколений, показать, как складывался городской организм.

Фаина Евгеньевна внимательно слушает архитектора и мягко прерывает его:

— Вы правы. Это надо сделать. Но не кажется ли вам более важным другое — показать нашему народу сегодняшний и завтрашний день города?

Сухарева отбрасывает пряди седых волос, глаза загораются молодым блеском.

— В самом деле, — говорит она, — давайте вынесем в музей проекты, макеты, планы. Ведь бараки — это прошлое, а генеральный проект — это новое, наш сегодняшний и завтрашний день. Сделайте макет нового Пушкинского проспекта, макет основной магистрали правого берега — проспекта имени Сталина. Покажите, какой она будет, эта парадная магистраль в 45—60 метров шириной. Покажите Центральную, Вокзальную площади с их культурными, общественными и учебными зданиями…

В каждом слове Сухаревой чувствуется огромная любовь к городу, к его людям, гордость и радость за новый, молодой и благоустроенный город, за будущие его красивые магистрали, удобные, комфортабельные дома.

Вот уже двадцать лет строится вместе с заводом и город. Все яснее вырисовывается облик нового города, его архитектура, его планировка. Барачные поселки сносятся, и вместо них возникают кварталы каменных домов, сады и парки, скверы и проспекты, окруженные зеленью, покрытые асфальтом, залитые электрическим светом.

За одну только послевоенную пятилетку в Магнитогорске снесено более 230 тысяч квадратных метров временной жилой площади и построено 578 тысяч квадратных метров нового жилья. Совсем заново создается город на правом берегу с его интересной архитектурой и планировкой, зелеными массивами и садами.

Город строится, растет… Мчатся комфортабельные трамваи и автобусы, прокладываются новые гудронированные магистрали и шоссе, строятся мосты. Магнитогорск превращается в один из самых благоустроенных и красивых городов Южного Урала.

Сухаревой хочется показать народу все величие и красоту города сегодняшнего дня и замечательные перспективы будущего. Ей хочется, чтобы каждый труженик Магнитки — сталевар или горняк, доменщик или прокатчик, учитель или врач — все они еще крепче полюбили этот город, раскинувшийся у подножья пяти холмов, носящих имя горы Магнитной.

— Вот что я предлагаю. Понятно, товарищи? — резюмировала Сухарева свое предложение. — А теперь, товарищ Дудин, нам придется совершить прогулку на правый берег. Вот только заедем за врачом Смуровой.

На правый берег ведет широкая асфальтированная дорога. Она проходит по широкому красивому мосту через реку Урал, вьется у самого берега заводского пруда и ведет далее к улицам нового Правобережного района.

Заходящее солнце позолотило окна и окрасило в розовый цвет фасады монументальных и красивых зданий. Улица обрывалась, уступая место типично индустриальному пейзажу нового строительства. Два высоких, словно вышки, башенных крана с поднятыми под углом стрелами господствовали над всем, напоминая о том, что город строится, строится новым, поточным, конвейерным методом. У башенных кранов примостились большие четырехугольники фундаментов, стояли бетономешалки, лебедки и другие механизмы.

Машина остановилась. Сухарева, Смурова и Дудин вышли из машины, любуясь замечательной картиной улицы нового города, освещенной последними лучами заходящего солнца.

— Что скажете, неплохо ведь, товарищ архитектор? — обращается Сухарева к Дудину.

— Я до некоторой степени и сам причастен ко всему этому, — говорит Дудин, — и в немалой степени. Вот кого мы спросим. Кажется, новоселы приехали.