Сергей Миров - Это «Секрет»? Игра в «Битлз»

Хорошо, кстати, что Натаныч, ссылаясь на гастрольный режим, чуть скорректировал сроки поездки, и «Секрет» прибыл в Италию на три дня позже других, прямо к выступлению. Если все остальные осваивали культурную программу в Риме до своего выхода, то «Секрет» остался гулять по Вечному городу уже после фестиваля. Как-то это было комфортнее.

Должен сказать, что все мы, выросшие в СССР и впервые попавшие на Запад в конце 80-х, выглядели там не слишком солидно, если не сказать смешно.

Хороши были мы с Валерой Сюткиным, бороздящие темные переулки города Бохума, пытаясь всучить продавцам музыкальных магазинов альбом Пола Маккартни «Снова в СССР», по какой-то причуде гения изданный только в Москве.

До сих пор приятели хохочут над Сашей Градским, который во время знаменитого «Марша мира – 87», едва сойдя на американскую землю, стал мучить всех гидов вопросом: «Где у вас тут можно купить ветровое стекло от «бьюика» 1974 года выпуска?» Говорят, что этот вопрос он задал даже на своей пресс-конференции.

Вот в Швеции «Секрет» не был… Но из Италии статей не сохранилось!

Безумно умиляет история про Лию Ахеджакову, которая совершенно не знала немецкого языка и, стараясь объяснить продавцу, что жакет ей нужен самого маленького размера, настойчиво повторяла: «Гитлер-югенд! Гитлер-югенд!»

У «Секрета» в этом жанре пальма первенства принадлежала Натанычу.

Отправившись на вещевой рынок в поисках подарка для одной из своих жен, в качестве переводчика он взял с собой Забла, ибо познания в языках господ Леонидова, Фоменко и Мурашова на тот момент равнялись его собственным.

Уже там, обратив внимание на какую-то кожаную юбку, он попросил Андрея выступить посредником в этих переговорах, но и познания продавца в английском (или произношение Забла?) не дали процессу никакой динамики. Тогда Сергей Натанович царственным жестом отодвинул проштрафившегося толмача и сам начал громко вещать своим глубоким, хорошо поставленным, голосом.

– Юбка, понимаешь? Ю-Б-К-А! По губам, по губам читай, хрен нерусский! Вон та! Нет, правее. Правее. П-Р-А-В-Е-Е, я тебе, идиоту, говорю! Да. Эта. В смысле, «си». Ну-ка, дай…

Аккуратно пощупав вожделенный предмет со всех сторон и оценив качество кожи, он продолжил:

– Ну и сколько? Сколько, я тебя спрашиваю. Цена. Ц-Е-Н-А!!! Понял?

До нерадивого продавца, наконец, дошло, чего от него хотят, ион, взяв бумажку и карандаш, написал цену, естественно, в старых добрых лирах.

Когда Натаныч увидел количество нолей, он даже не стал вникать в обменный курс и громко пророкотал, сопровождая речь характерным жестом:

– Отсосанто!!!

И горделиво направился к выходу.

А в коллективных походах ребят повсюду сопровождала недавняя соотечественница, а ныне гражданка Италии, уже упомянутая Зифа. Она все время висела на плече у Макса, а попутно строила глазки и остальным, стараясь возбудить ревность в школьном возлюбленном.

Фома:

– Она там даже ко мне в постель залезла, но у нас не было ничего, я же не буду кидать такую подлянку своему старому другу и брату Максиму!

Натаныч:

– Ух, как она меня там бесила! Лезла во все дыры, занималась моими делами, и даже привела продюсера, якобы для того, чтобы нам устроить какой-то ангажемент!

Забл:

– Судя по всему, она очень хотела отодвинуть Натаныча по всем нашим зарубежным делам, ибо он откровенно терялся в новой для себя обстановке. Если в совке он был просто «Ленин», то там ни в чем не ориентировался, да и выглядел подчас довольно нелепо. Чего стоит хотя бы его пляжный прикид на тех самых переговорах и полиэтиленовый пакет с сувенирами, из которого Натаныч аккуратно отсчитал ровно столько значков, сколько было переговорщиков, а остальное унес с собой. В общем, я сейчас не знаю, чего Зифа хотела больше – Макса или тусовки, но она там стала активно продвигать тему, что группе необходим «импрессарио европейского типа».

История это довольно темная, и однозначно ее трактовать никто не может, кроме, разумеется, Натаныча. Дело в том, что приглашенный Зифой промоутер хоть и был итальянцем, но имел израильский и американский паспорта, а, следовательно, переговоры вполне могли идти на английском языке, фрагменты которого многие понимали, но Зифа настояла на итальянском, которым владела только она одна.

Натаныч: