Клайв Стейплз Льюис - «И снова Бард…» К 400-летию со дня смерти Шекспира

«ИЛ»А почему вы не организуете НКО, чтобы получить помощь от Британского совета, например?

А. К.Ну, во-первых, вы видите, что сейчас происходит с НКО и под какое количество проверок они попадают, особенно если деньги нам будет давать Британский совет. А во-вторых, все равно нам тогда надо будет вести бухгалтерию — то есть появится какая-то дополнительная организационная работа. А у нас, вообще-то, у каждого восьмичасовой рабочий день в своей компании, где мы зарабатываем деньги на жизнь. Так что это просто физически невозможно. У меня после восьмичасового рабочего дня остается еще часов шесть или восемь на книжку, из которых три уходят на переписку со всякими людьми, которым я пишу буквально «Поддержите нас, пожалуйста», а еще три часа нужно заниматься текстом. Поэтому я сейчас и подумать не могу о том, чтобы создать официальную организацию, хотя это в чем-то и облегчило бы нам жизнь. Может быть, когда-нибудь потом.

«ИЛ».Планируете ли вы продолжать вашу, как вы сказали, серию? И какая пьеса будет следующей?

А. К.Если заглядывать в будущее, то мне хотелось бы продолжать делать режиссерские версии. Если брать того же Дорана, то у него есть и другие прекрасные спектакли: «Макбет», «Отелло», которые тоже собрали много премий и тоже строятся на особенной работе с текстом.

Но, возможно, мы изменим Дорану. Есть такой не театральный режиссер, телесценарист и драматург Рассел Ти Дэвис, который сейчас снимает адаптацию «Сна в летнюю ночь» для Би-би-си, ее будут показывать в апреле следующего года. Мы очень ждем этого — Рассел Ти Дэвис тоже отличается великой любовью к Шекспиру, у него очень острое чувство драматизма, и мы, возможно, возьмемся за его «Сон в летнюю ночь». Может быть, нам просто хочется комедии, потому что брать, скажем, «Макбета» после «Гамлета» — это умереть под грузом ответственности. Поэтому нам хочется чего-то полегче. Но то, что третья книжка в серии будет, я очень и очень надеюсь.

Проект Университетского издательского консорциума, Санкт-Петербург

Современный читатель, спросив всеведущую сеть о русских шекспировских собраниях, получит разнообразные предложения.

Антикварное дореволюционное Собрание под редакцией С. Венгерова (1902–1904), восьмитомники, выпущенные «Academia» (1937) и «Искусством» (1957–1960), оба с эталонными переводами и подробными примечаниями, иные издания советских лет, уже не столь убедительные, и далее — новейший подарочный Шекспир в шелке и коже ручной выделки или бюджетные варианты полного наследия Барда: пухлые книги с очень мелкими буквами, сильно затрудняющими знакомство с текстом…

Разумеется, не выбор кегля и дизайн переплета являются главными проблемами шекспировского книгоиздания в стране.

По причинам экономического свойства многие российские издательства выпускают в свет те переводы Шекспира, что уже не охраняются авторским правом.

Уход переводчика из жизни более чем 70 лет тому назад зачастую оказывается вполне достаточным основанием, чтобы в анонсе издания именовать его труд — выдающимся, конгениальным оригинальному произведению.

Пытливый читатель поверит не щедрым прилагательным, а мнению авторитетных филологов, но значительная часть российской аудитории покупает активно переиздаваемые шекспировские переводы XIX — начала XX века (Н. Гербеля и других). В результате «аморфность поэтической формы, отштампованность стиховых формул» (определение Е. Эткинда) простодушно воспринимается как родовая черта шекспировского языка.

Не менее серьезная проблема заключается и в качестве подготовки текста — шекспировские издания самых разных переводов изобилуют немыслимыми ляпсусами. Ограничусь двумя примерами из единственного на сегодняшний день полного издания переводов Осии Сороки, вышедшего в свет в 2001 году.

Вторая сцена второго акта «Ромео и Джульетты», начало монолога Ромео:

В данном случае легко догадаться, что третья строка, пусть и набранная по недосмотру тем же шрифтом, что и остальные, все же является ремаркой, а никак не словами заглавного героя.