Фрэнсис Берти: За кулисами Антанты (Дневник британского посла в Париже)

Изгнание турок из Мекки см. прим. 34.

Сдача Каваллы. После отставки антантофила Венизелоса (см. прим. 49) Греция, несмотря на все происки Антанты, упорствовала в сохранении нейтралитета, даже после вступления Болгарии в войну на стороне центральных держав. Когда в мае 1916 г. болгарские войска вступили на греческую территорию, им не было оказано сопротивления, а в августе того же года греческие гарнизоны по приказу из Афин сдали болгарам города Сересс, Каваллу и Демиргисар. Венизелос (вернее, Антанта) ответил на это «революцией» в оккупированных союзниками Салониках, где было образовано временное правительство, распространившее свою власть на острова и объявившее войну Болгарии. В 1917 г., после свержения русского самодержавия, не допускавшего крутых мер против короля Константина из боязни поколебать «монархический принцип», у союзнических «демократий» были развязаны руки, и при помощи вооруженного вмешательства они свергли Константина, отправили его в Швейцарию и установили в Афинах власть Венизелоса, вскоре разорвавшего дипломатические сношения с Германией и Австрией.

Выступление Румынии. На выступление Румынии Антанта возлагала большие надежды и сильно нуждалась в нем, так как к осени 1916 г. Германия не только успешно сопротивлялась франко-британскому наступлению на Сомме, но и оказывала значительную поддержку Австрии против неожиданного и сильного июльского наступления армий Брусилова. Антанте пришлось поэтому заплатить Румынии (конечно, обещаниями и, разумеется, за чужой счет) довольно высокую цену.

По секретному договору, заключенному Румынией с державами Антанты в начале августа 1916 г., Румынии была обещана вся Трансильвания, широкая полоса собственно Венгрии, Буковина и Банат, т.-е. все, чего Румыния добивалась, за исключением Бессарабии, которую союзники очень бы охотно отдали (см. прим. 33 и 44), на что, однако, не соглашалась Россия. 27 августа Румыния объявила войну.

Провозглашение Германией независимости королевства Польского Антанта, выступившая с начала войны в благородной роли «освободительницы малых наций», все время пыталась истолковать манифест вел. кн. Николая Николаевича (см. прим. 31) как объявление независимости Польши, чему содержание самого манифеста и все поведение русских властей в Польше самым явным образом противоречило. Германское правительство, со своей стороны, никогда не могло сравняться с Антантой по части демагогии. Только осенью 1916 г., когда вся русская Польша была в руках немцев и когда Германия страшно нуждалась в солдатах, центральные державы стали обсуждать вопрос о провозглашении автономии или независимости Польши. Однако, между Германией и Австрией сразу же обнаружились глубокие расхождения в этом вопросе. Германия первоначально предложила объявить независимое королевство Польское в составе русской Польши, всей Галиции и той части Познани, где польское население превышает 65%. Австрия не согласилась на это. Австрийский проект сводился к объединению Галиции и русской Польши в единое королевство, которое вошло бы на правах третьего члена в Австро-Венгерскую империю. После того, как и этот проект был отвергнут, германский райхсканцлер провозгласил независимое Польское королевство на территории бывшей русской Польши, оккупированной германскими войсками. Разумеется, это решение не удовлетворило польскую буржуазию, которая уже мечтала о «великой Польше», и вызвало страшное возмущение царского правительства, ослабив, таким образом, шансы Германии на заключение сепаратного мира с Россией. Союзники же и тут сумели сыграть в благородство, объявив в коллективной ноте о признании независимости Польши. Царское правительство к этой поте не присоединилось.

Россия и сепаратный мир. Намерение союзников послать в Россию кого-либо из виднейших деятелей Антанты показывает, до какой степени дошли к этому времени опасения, что Россия заключит сепаратный мир с Германией. До сих пор трудно сказать, как далеко зашло русское правительство и двор в переговорах с Германией, но слухи о таких переговорах к концу 1916 г. были настолько распространены, что лидер кадетов Милюков, выступавший в данном случае от имени думского большинства и вдохновляемый английским послом Бьюкененом, смог бросить предс. Сов. мин. Штюрмеру обвинение в измене. Даже последовавшая за этим отставка Штюрмера, видимо, не избавила правительства Антанты от их опасений.