Н. Стромилов - Впервые над полюсом

Видимо, непросто было умнейшему человеку О. Ю. Шмидту принять решение продолжать экспедицию. Слишком много было против. Будь возможность послать на остров Врангеля один из ледокольных пароходов, стоящих около мыса, передав ему грузы с «Челюскина» (такой вариант рассматривался), Шмидт сделал бы это. Но такой возможности не было: суда эти имели слишком малую грузоподъемность. Да и переброска грузов на открытом рейде у мыса Челюскин была непростым делом, потребовала бы много времени и могла быть прервана, и надолго, штормом или натиском льдов.

Решение продолжать экспедицию. Думается, его в значительной мере обусловил великолепный настрой коллектива челюскинцев и то, что Шмидт был смелым, не боящимся ответственности руководителем. И когда это решение было принято, вряд ли на судне оставался хотя бы один человек, который считал его неправильным, несмотря на то что будущее корабля рисовалось далеко не в розовых красках.

«Челюскин» вышел в штормовое море Лаптевых. И снова бывалые мореходы, пряча в усах теперь уже грустную улыбку, говорили, что его качает, как настоящий ледокол.

* * *

Наш курс пересекается с курсом, которым шли когда-то к устью Лены боты американской экспедиции, возглавлявшейся лейтенантом Джорджем Де-Лонгом. «Жаннетта», судно экспедиции, вышло из Сан-Франциско в июле 1879 года. Оно должно было принять участие в поисках шведской полярной экспедиции Отто Норденшельда, а затем направиться к Северному полюсу. В сентябре того же года «Жаннетта» вмерзла в лед в районе остров а Геральд, начался дрейф длительностью почти в два года. В мае 1881 года экспедиция открыла острова Жаннетты и Генриетты, а в июне к северо-востоку от Новосибирских островов судно было раздавлено льдами. Начался неимоверно тяжелый ледовый поход к побережью Сибири. По пути американцы открыли еще один остров - Беннетта. Когда дорогу им преградила свободная от льда вода, тридцать три человека поплыли дальше на трех ботах, которые до этого тащили на санях. Шторм разъединил боты. Судьба одного осталась неизвестной, два - порознь - достигли дельты Лены. Двенадцать моряков из четырнадцати, находившихся на боте, которым командовал доблестный Де-Лонг, погибли (в том числе и он сам), так и не добравшись до населенных мест. Таким образом, экспедиция не досчиталась двадцати одного человека…

* * *

Промелькнуло море Лаптевых и пролив Санникова. Выйдя в Восточно-Сибирское море, «Челюскин» взял курс на остров Врангеля, но, встретив тяжелые льды, спустился к югу. Тут была возможность продвигаться, и 15 сентября корабль подошел к мысу Северному (теперь мыс Шмидта).

В навигацию этого года тут была построена полярная станция, которую мы еще несколько дней назад услышали в эфире. Шла она оглушительно. «Отлично, отлично!-воскликнул Кренкель и, спасая уши, снял телефоны. - Как в лучших морях Европы!» Радиочасть новой полярной станции возглавлял Тауно Хаапалайнен, ленинградский радиолюбитель, недавно отслуживший действительную в погранвойсках. Я хорошо знал Тауно - сосредоточенного, молчаливого, скромного. Рассчитывал встретиться и побеседовать с ним. Интересовало, как дошла аппаратура, изготовленная Опытной радиолабораторией (путь-то не близкий - от Ленинграда), какие трудности встретились при вводе в эксплуатацию, какие пожелания передать разработчикам. Но льды остановили направлявшуюся к «Челюскину» шлюпку - в сгущавшихся сумерках я видел Тауно лишь издали, он стоял на носу шлюпки и махал рукой. Пришлось «интервью» у него взять по радио.

Разведка, проведенная летчиком Кукановым, показала, что пролив Лонга забит тяжелыми льдами, а сам остров Врангеля окружен ледовым поясом и подойти к нему для выгрузки нельзя. Еще несколько дней «Челюскин» пытался продвигаться во льдах, получая все новые повреждения. Но 19 сентября льды окончательно преградили ему дорогу. Корабль начал дрейфовать и 21 сентября оказался у входа в Колючинскую губу. Здесь дрейф льдов, в которых было зажато судно, прекратился.

* * *

…С «Челюскина» уходили больной кочегар С. Данилкин и сопровождающий его врач М. Мироненко. Остальные подбирались из людей, физическое состояние которых не внушало больших сомнений: значительную часть пути предстояло идти пешком. Это были товарищи, связанные основной работой с Москвой, Ленинградом и Харьковом: синоптик С. Простяков, инженер-электрик В. Кольнер, кинооператор М. Трояновский, поэт И. Сельвинский и я. Возглавлялась наша маленькая группа секретарем экспедиции Леонидом Мухановым. Был он толковым, доброжелательным и физически крепким человеком. Знал Арктику не понаслышке. И мы с легким сердцем приняли его командование. Эвакуировать с парохода намечалось не менее половины состава экспедиции. Наша группа была первой, но… оказалась и последней.