Марина Чечнева - Небо остается нашим

Впрочем, затишье это продолжалось недолго. Однажды мы вылетели на бомбежку живой силы и техники противника на станцию Покровскую, вблизи Таганрога. Вместо Ольги в заднюю кабину моего У-2 села штурман эскадрильи Лариса Розанова. Розанова регулярно вылетала с каждым экипажем эскадрильи, проверяя мастерство летчиц. Узнав, что ее оставляют на земле, Клюева насупилась и пошла было прочь от самолета.

- Ты чего? - остановила я подругу.

- Нашли время для проверки! Сейчас не учеба, а война!

- Розанова для тебя старается. Опыта у нее больше, и мои недостатки она заметит скорее. Так что обижаешься ты напрасно.

- А я и не обижаюсь, - смягчилась Оля. - Просто самой летать хочется.

- Успеешь, налетаешься еще. Будешь рада, когда кто-нибудь подменит тебя в кабине.

- Может, ты и права… Но сейчас у меня нет желания отсиживаться на аэродроме.

- Жди меня. Через два часа, а то и раньше я буду здесь. На второй вылет опять пойдем вместе.

Ольга передернула плечами и скрылась в темноте. Розанова в кабине просматривала штурманские расчеты. Вероятно, она слышала последние слова Клюевой и спросила, что между нами произошло.

- Так, ничего особенного, - уклонилась я от прямого ответа.

И вот мы в воздухе. Стараюсь вести машину без сучка, без задоринки. Пересекаем линию фронта, проходящую по реке Миус. Штурман дает заданный боевой курс. Вот уже повисли в воздухе САБ. Жду, когда внизу раздадутся взрывы. И вдруг… самолет попал в перекрестие прожекторов. Загрохотали зенитки. Не сразу поняв, что случилось, я хотела посмотреть, откуда стреляют. В тот же миг луч прожектора, точно бритва, резанул по глазам. Я на мгновение растерялась и машинально отжала ручку управления. Самолет стал пикировать.

Какая неосторожность! Нужно моментально исправить ошибку, иначе врежемся в землю. Выравниваю машину и веду ее только по приборам. Розанова то и дело командует: «Влево! Вправо!» Но вырваться из перекрестия лучей не удается. А снаряды рвутся все ближе. В свете лучей [63] прожекторов мельком замечаю в плоскостях несколько больших рваных дыр от осколков.

- Держи скорость! Скорость! - кричит Лариса. - Еще вправо! Быстрее маневрируй!

Действую автоматически. В груди ни волнения, ни страха. От напряжения стиснула зубы так, что стало больно. У меня нет ни малейшей возможности следить за обстановкой: все внимание приковано к приборам и командам штурмана, которые, не переставая, звучат в переговорном аппарате. Ревет мотор. Сквозь его рокот я, кажется, слышу, как остервенело бьют внизу зенитки. Кругом мрак, а в центре его, в перекрестии прожекторной вилки, мечется наш маленький У-2. Долго так продолжаться не может. Прошло минут пять, как намертво схватили нас в свои объятия прожекторные лучи. Любой ценой надо вырваться из этого ада. Даю ручку от себя, затем бросаю машину в крутой вираж и вдруг - словно проваливаюсь в темную бездонную пропасть. Перед глазами плывут радужные круги.

- Молодец, Маринка! - слышу возбужденный голос Розановой.

- Это ты, Леся, молодец! - отвечаю штурману эскадрильи.

Обратный путь был нелегок. Израненный самолет плохо слушался рулей. В довершение всего испортилась погода, резко ухудшилась видимость, а до аэродрома еще далеко. Дотянем ли? Я смотрю на приборы. Пока все идет хорошо. Горючего в баках достаточно, мотор работает нормально.

- Все в порядке, - подбадривает меня Лариса, - идем как по струнке.

Я усмехаюсь, но молчу. Лариса не хуже меня видит, в каком состоянии самолет. Как же я благодарна ей за поддержку! Хорошо, когда с тобой верный товарищ и друг. Тогда невозможное становится возможным, прибавляется сил и уверенности. Вот наконец и аэродром.

Перед третьим разворотом мигаю бортовыми огнями, запрашивая разрешение на посадку. Внизу включаются фонари «летучая мышь», обозначающие посадочный знак. Они все ближе. Лицо обдает ночной сыростью, дробно стучат по земле колеса. Заруливаю на заправочную линию, выключаю мотор и минуты две, не шевелясь, сижу в кабине. От огромного напряжения нет сил даже двинуть [64] пальцем. Наконец прихожу в себя, выбираюсь из кабины. Обнимаю Ларису, и мы молча идем на КП. Нас уже ждут.

- Товарищ командир полка, - докладываю Бершанской, - боевое задание выполнено!

Евдокия Давыдовна по-матерински обняла нас и расцеловала.

- Поздравляю с боевым крещением.

На разборе командование полка отметило успешную работу экипажей и поздравило нас с хорошими результатами.

- Служим Советскому Союзу! - прозвучал в ответ хор голосов.