Адриано Челентано - Рай – это белый конь, который никогда не потеет (ЛП)

Я думаю, когда двое находятся в полной гармонии, для них больше не существует времени. Не существует, потому что любая вещь, даже самая большая из забот для них – секс. Я, например, всегда представлял себе пару, даже если у нее есть дети, как двух искателей приключений, всегда во власти событий, но вместе. Потому что я, допустим, могу иметь такую работу, что вожу свою жену за собой. Она со мной, в гостинице ждет меня. И я могу себе позволить, с такой работой, сказать: «Сегодня не буду работать, придумаю отговорку. Или поработаю утром, а после обеда не буду. Или, вместо того, чтобы согласиться на два фильма в год, соглашусь на один». Но возьмем, к примеру, рабочего, который должен быть на работе с утра до вечера. Если у него есть любящая жена, а он любит ее, его работа для него тоже не существует. Жена звонит ему и говорит: «Я приду увидеться с тобой на минутку в перерыв». Потом она приходит, и - почему нет? – спрашивает: «Нет ли здесь туалета?» И он отвечает: «Да, да, пойдем, покажу». И они занимаются там любовью. Это и есть любовь. Нет работы, которая разделяет, нет времени, ничего нет. Даже смерти. Потому что, если кто-то в этом действительно убежден, он говорит: «Когда ты умрешь, я тоже сразу же умру». И такое иногда случается.

На кухне на мраморном столе

Для меня секс – это также когда я смертельно устал, возвращаюсь домой и нахожу свою жену раздетой, ждущей меня под простыней. Я тоже раздеваюсь и засыпаю рядом с ней. Когда она меня обнимает, для меня это уже секс. Нет нужды делать то, что под этим подразумевается. Потом это самое случается, если вдруг, обнимаясь, потихоньку что-то начинает происходить. Потом силы возвращаются. Часто, когда говорят о сексе, говорят об определенном акте. Что угодно, по-моему, может быть этим актом. Сексуальным актом будет, например, знать, что если я сейчас захочу, я позову жену на кухню, сниму с нее трусики, и возьму ее на мраморном столе или перед плитой. Когда же я знаю, что не могу осуществить свои желания, потому что если позову жену: «Иди на кухню», а она на кухню не идет и говорит: «Нет, иди сюда ты», а я: «Иди, я хочу тебе кое-что сказать», а она: «Чего тебе?», и я: «Я хочу заняться любовью на кухне», и она: «Глупый! Какая кухня?». И вот, здесь брак начинает входить в кризис и неизбежно движется к разрыву.

Кто-то нравится

Единственное, что меня беспокоит, это когда используют секс в качестве вызова или для того, чтобы унизить. Тогда это плохо. Например, когда говорят: «Видел вон ту? Я ее трахал». Конечно, логично, всем нравится числить за собой победу, но одно дело выразиться так, а другое – сказать: «Вон та девушка красивая. Я ей нравлюсь, она немного влюблена». «И что?» «Ну, кое-что было!» И больше ни слова.

Я думаю, что актер это одна из профессий, имея которую, чувствуют себя в этой области более уверенно. Потому что, бессознательно, каждый раз, когда актер снимается в фильме, он как бы немного ухаживает за партнершей, превращается в завоевателя, даже если таковым и не является. Он думает: «Я вижу, моя партнерша мне симпатизирует. Я понимаю, что если теперь немного расслабиться, можно кое-что себе с ней позволить». «Кое-что» вовсе не означает постель. Это может означать поцелуй. Я считаю, что поцеловать женщину – это, возможно, самая важная в любви вещь. Ну и, раз я это осознаю, я думаю: «Но я этого не сделаю. Не сделаю, потому что я с другой женщиной. Поэтому, даже если бы мне это было приятно, меня уже радует, что я пожертвовал этим для женщины, которая меня любит». Однако, это прекрасно, когда такое происходит. В конце концов, когда кто-нибудь говорит: «Ну, в общем, я этой девчонке нравлюсь», он получает подтверждение, что может нравиться. Потому что, я думаю, мужчина всегда этим обеспокоен. И я рад знать, что нравлюсь женщинам. Когда нравлюсь.

Бог не отвергает гомосексуалов

Секс – такая важная вещь, что мне не составляет труда представить, что это бывает между мужчиной и мужчиной или между женщинами. Не составляет труда в смысле, что я думаю, что, если они этим занимаются, то очевидно, они не могут по-другому. Так, для мужчин заниматься любовью с женщиной – это как биться об стену, то же самое. Если у них в голове существуют эти барьеры, то это правильно, что они так поступают. Я думаю, что если между мужчинами или между женщинами существуют настоящий секс и настоящая любовь, Бог не страдает. Если двое мужчин занимаются любовью и им хорошо вместе, Бог радуется, зная, что такова их натура. Временная, то есть. Скажем, Бог доволен, если мужчины живут с женщинами и наоборот. Но он знает, что существуют искажения. И тогда, соразмерно этому искажению, существует радость Бога. Однако, если в союзе таких людей, живущих в мире и согласии, а любовь, как обычно, делает всех лучше, один из них начинает ускользать, начинает изменять, и другой страдает, тогда страдает и Бог. И из-за них двоих страдает Бог.