Николай Кулаков - Доверено флоту

Боевые действия на Дунае и в устье Прута, начавшиеся на рассвете 22 июня артиллерийским обстрелом советского берега и наших кораблей с румынской стороны, развивались затем не так, как на большинстве других участков западной границы. Здесь, на левом фланге советско-германского фронта, врагу ни в июне, ни в первой половине июля не удавалось, несмотря на многочисленные к тому попытки, вторгнуться на советскую территорию. Более того, на третьи сутки войны бои начали переноситься на территорию противника.

Утром 24 июня, после артподготовки, проведенной кораблями и береговыми батареями флотилии, дунайские бронекатера высадили на неприятельский берег в районе мыса Сату-Ноу сперва роту пограничников, а после того как она [55] закрепилась - батальон из состава 14-го стрелкового корпуса генерал-майора Д. Г. Егорова, которому флотилия была подчинена в оперативном отношении. Вслед за тем ниже по течению, у городка Килия Старая, был высажен стрелковый полк. Расширяя захваченные плацдармы, оба десанта соединились. Общими усилиями моряков, армейцев и пограничников удалось очистить от войск противника румынский берег Килийского гирла Дуная на протяжении примерно 75 километров и прилегающие к нему острова. Были взяты сотни пленных и немалые для того времени трофеи в виде разного рода вооружения.

А главное - существенно изменилась в нашу пользу обстановка на значительном участке фронта. Правобережный плацдарм облегчал оборону нашего берега, обеспечивал флотилии относительную свободу боевого маневрирования на этом отрезке пограничной реки и возможность пользоваться Измаильским портом, избавленным, как и сам город, от прицельного артобстрела через Дунай.

Следует сказать, что инициатива высадки десантов исходила от командования Дунайской флотилии, для которой захват плацдарма на правом берегу стал в сложившейся обстановке необходимым условием дальнейших успешных боевых действий. Военный совет флота, не колеблясь, дал на это «добро». Одобрило идею дунайцев и армейское командование, хотя оно и могло послать в десант, выделить для удержания плацдарма весьма ограниченные силы.

Мы в Севастополе внимательно следили за тем, как развертываются на дунайском рубеже активные, наступательные действия флотилии и сухопутных частей, очень радовались обозначившемуся там боевому успеху. Всем черноморцам стало известно, сколько мужества и отваги проявили при высадке десантов на Дунае их товарищи.

На весь флот прогремел подвиг командира отделения рулевых дунайского бронекатера старшины 2-й статьи Федора Щербахи. В рубку этого катера попал снаряд, был тяжело ранен командир, а Щербахе, стоявшему у штурвала, оторвало часть ноги. Молодой коммунист (Щербаха был кандидатом партии, а перед боем подал заявление с просьбой принять его в члены ВКП (б), заверяя парторганизацию, что не пожалеет жизни для разгрома врага) не захотел привлекать внимание к своему ранению в разгар боя. Собрав все силы, он совершил, казалось бы, невозможное - оставаясь у штурвала, продолжал выполнять команды, пока бронекатер выходил из-под вражеского огня. Только после этого Федор [56] Щербаха доложил о своем состоянии. Через некоторое время он скончался от потери крови.

Конечно, июньские десанты на Дунае выглядят весьма скромно в масштабах сражений, развертывавшихся в те дни на громадном пространстве от Баренцева до Черного моря. И дунайский участок фронта не относился к тем, где нам противостояли главные силы врага. Но, думается, эти десанты имели не только тактическое значение. Тот факт, что советские воины уже в первые дни войны форсировали водный рубеж, вступили на землю врага и на какое-то время закрепились на ней, свидетельствует о многом{7}.

Плацдарм за Дунаем прочно удерживался более трех недель и был оставлен советскими частями не под натиском врага, а по приказу в связи с тем, что осложнилось положение севернее. Все это время противник не мог пересечь границу как на ее 150-километровом дунайском участке, так и в низовьях Прута. Новые его попытки высадиться на советском берегу успешно отбивались. Наша флотилия, поддерживая оборонявшиеся здесь сухопутные войска, продолжала проявлять высокую боевую активность. Эффективно использовалась сильная артиллерия Дунайского сектора береговой обороны, который возглавлял полковник Е. Т. Просянов. Дунайцам помогала, выполняя их заявки, бомбардировочная авиация флота.

О положении на дунайском рубеже в те недели говорит уже то, что румынская речная флотилия, мониторы которой превосходили наши по вооружению и броне, по существу оказалась блокированной и не смела появляться в пограничном Килийском гирле, у Измаила.