Николай Басовитый - Море и берег

Моряки пошли воевать на сухопутье. Я попал в отряд, который направлялся в Нижний Новгород. Недалеко от него, в среднем течении Волги, действовала белая флотилия, в которой было несколько канонерок, плавучие батареи и десятка три различных судов. Они перерезали Волгу - важнейшую транспортную артерию. Надо было защищать волжский путь, дать врагу отпор.

В Нижнем Новгороде после высадки из эшелона нас привели в Канавино, на территорию Нижегородской ярмарки. У наклеенного на заборе листа толпились люди. Подошли и мы. В глаза бросилось слово, напечатанное крупными буквами: «Объявление». А далее уже более мелким шрифтом было набрано:

«Бывшие моряки Российского Военного флота всех специальностей призыва с 1910 по 1917 г. приглашаются [169] для записи в целях поступления на службу во вновь формируемый военный морской отряд.

Заявления будут приниматься ежедневно от 10-ти час. утра до 3-х час. дня с 25-го сего июня 1918 г. в Коллегии Управления Всероссийского военно-морского порта (Канавино, Сорокинское Подворье). От желающих поступить в отряд требуется признание платформы Советской власти, безукоризненная честность как по отношению к начальству, так и к своим товарищам. Не имеющих этих качеств просим не беспокоиться. Комиссар Волжской Военной флотилии Н. Маркин».

Знавшие Маркина балтийцы рассказывали нам, что это человек необыкновенный. Восемнадцатилетним юношей он вступил на путь революционной борьбы, сидел в царской тюрьме. После победы Октябрьского восстания в Петрограде стал членом Всесоюзного Центрального Исполнительного Комитета, работал в Комиссариате иностранных дел.

- Грамотный, несмотря на то что из матросов, ну а по храбрости и прямоте - моряк настоящий, - говорили балтийцы.

В то время Красная Армия и Флот формировались на добровольных началах. Поэтому нам и предлагалось дать свое согласие о зачислении во флотилию.

В штабе дело оформилось быстро. Нас спросили, кто мы и откуда, готовы ли служить Советской власти, какую имеем флотскую специальность. Мы написали заявление с обязательством служить на флотилии. А затем беседовавший с нами моряк сказал:

- Скоро начнем формировать экипажи судов и тогда определим ваше положение. Ждите вызова.

Создание флотилии было нелегким делом. Боевых кораблей на Волге не имелось. Приходилось отбирать из коммерческого флота пароходы, буксиры, баржи, катера, пригодные к плаванию, дооборудовать их и вооружать, укомплектовывать экипажи, снабжать их боеприпасами и продовольствием.

Нижегородский комитет партии, Совет рабочих и крестьянских депутатов мобилизовали речников, рабочих Сормовского завода. С их помощью в затонах отбирались нужные суда, приводились для ремонта к заводу «Теплоход». Рабочие сутками не выходили из цехов, стараясь побыстрее превратить пароходы и буксиры в боевые корабли. [170] Петроград и Москва слали специалистов, орудия, механизмы, различные материалы.

Меня зачислили на баржу-форт «Сережа» сигнальщиком. Торпедисты здесь были не нужны, а сигнальное дело я изучал еще в школе юнг. Баржа стояла у причала завода «Теплоход» - длинная, широкая, с будкой-мостиком в кормовой части. Недавно построенная, она была рассчитана на подъем 125 тысяч пудов сухого груза. Специалисты во главе с Маркиным, занимавшиеся формированием флотилии, решили сделать из нее плавучую крепость, передвигающуюся по реке с помощью буксира.

В начале августа из Петрограда прибыл эшелон с орудиями и снарядами. На «Сереже» началась установка четырех 100-миллиметровых дальнобойных пушек, шестнадцати 75-миллиметровых и еще двух пушек меньшего калибра. Двадцать два ствола! Такой огневой силе могли позавидовать и боевые корабли.

Баржа имела и своеобразную броню. Это были тюки спрессованного хлопка, ровной линией прилаженные вдоль бортов на верхней палубе. Тюки обнаружили на одном из складов Нижнего Новгорода, и кто-то высказал оригинальную мысль насчет использования их в качестве бортовой «брони». Как показало дальнейшее, такая «броня» отлично защищала экипаж не только от пуль и осколков, но даже от снарядов небольшого калибра.

Командиром у нас был старый большевик А. В. Сабуров, человек очень твердый и хорошо разбиравшийся в морских делах. Команда выбрала судовой комитет. В него попал и я - мне доверили пост заместителя председателя.

К середине августа закончилось вооружение нашей баржи, а также пароходов «Ваня», «Добрый», «Ташкент». В полной готовности были катера «Олень» и «Пересвет», вооруженные каждый двумя небольшими пушками и пулеметами. Мы получили приказ о выходе на фронт.