Николай Руднев: Командир легендарного крейсера

Один из коридоров служил картинной галереей, где размещались картины на морские сюжеты лучших художников. Среди картин были подарки их авторов, как,, например, «Чесменский бой 24—26 нюня 1770 года» — дар И. К. Айвазовского.

Огромный столовый зал с несколькими рядами длинных простых столов в праздничные дни нарядно убирали флагами расцвечивания, гербами, зеленью. В-конце зала находилась огромная пятиметровая модель-брига «Наварим», на которой младшие воспитанники под руководством фельдфебеля или унтер-офицера обучались парусному и рангоутному делу.

В середине длинного коридора, разделявшего классы,, размещался компасный зал, на полу которого была выложена из разных брусков паркета огромная картушка компаса. Провинившихся воспитанников иногда в порядке наказания ставили в центр картушки в томительное положение «смирно».

'«*- О >УГ* >

Компасный зал.

Училище имело большую, тщательно подобранную библиотеку и музеи, где хранились многочисленные образцы морской флоры и фауны, а также модели судов, их вооружение и снаряжение, служившие наглядными пособиями при учебных занятиях. Музеи пополнялся всевозможными редкими предметами, иногда даже не имеющими прямого отношения к морскому делу. Их привозили воспитанники из первых своих дальних плаваний по установившейся издавна традиции. Среди таких вещей находились редкости этнографического характера: одежда и

предметы быта туземцев из разных частей земного шара, коллекции обитателей морей.

В дортуарах (спальнях) стояли ряды железных коек со столиком и табуретом у каждой. Койки были накрыты белоснежными простынями и тонкими банковыми одеялами. Здесь Всеволод Руднев часто вспоминал детство и с тревогой думал о будущем. Особенно трудным оказался первый год, когда все новички в условиях суровой дисциплины напоминают загнанных в клетку перепуганных зверьков.

Но время берет свое. Даже сиплый окрик фельдфебеля. никак не напоминающий ласкового материнского обращения, начинает казаться привычной необходимостью.

Томительным был в первое время загруженный до

предела распорядок дня. В 7 часов утра — побудка под барабанную дробь или горн. Затем начинались занятия до 5 часов вечера с перерывами на завтрак и большую перемену. Учебным предметам отводилось пять часов в день, один час посвящался гимнастике, фехтованию, ручному труду, пению, танцам. Училище давало серьезную всестороннюю подготовку по целому ряду дисциплин, особенно по морскому делу, математике, техническим наукам, преподававшимся лучшими педагогами. Теоретическая подготовка чередовалась с практикой на Ижорском и Охтенском морских заводах, на верфях нового адмиралтейства, а также в Пулковской обсерватории. Ежегодно три летних месяца в старших классах отводились на практические занятия и плавание на учебном корабле, во время которых будущие офицеры выполняли обязанности рядовых матросов. Училище располагало целой флотилией гребных и парусных шлюпок.

Устав морского училища предусматривал такой распорядок, при котором воспитанник оказывался совершенно изолированным от внешнего мира, что целиком способствовало воспитанию нужных для царского флота офицерских кадров. Только немногие воспитанники, родители которых были небогаты, и получившие сравнительно прогрессивное воспитание в семье, становились честными офицерами. К этой категории относился Руднев, так как получил высоконравственное домашнее воспитание, с детства знал жизнь простого народа и горячо ему сочувствовал.

Увольнение в город являлось делом не легким. Для этого необходимо было не только иметь хорошую отметку по поведению за неделю, но и удовлетворительные оценки по учебным предметам.

Часто вспоминал молодой Руднев слова матери:

— Учись, Водя, не посрами наш морской род. Помни, что у нас нет ни средств, ни связей. Полагайся только на себя.

За все годы, проведенные в морском училище, Руднев не имел ни одного дисциплинарного взыскания. Благодаря трудолюбию и способностям он преуспевал в

науках. Его фамилия постоянно находилась на доске почета, вывешиваемой в классе.

Наконец, годы учения позади. В радости, испытываемой молодым человеком, растворилось все жестокое и несправедливое, с чем пришлось столкнуться в учи-лнще. и он. глядя на портреты великих адмиралов русского флота, бывших воспитанников училища, хотел только одного: следовать их славному примеру.