Коллектив авторов - Афган. Территория войны

© Георгий Фомин, 2014

– Черт побери, влипли в историю! Не могли сделать как положено, – в сердцах ворчал Генеральный секретарь ЦК КПСС, – вот как теперь из этого выпутываться?

Брежнев вошел в Ореховую комнату, которая располагалась сразу за кабинетом заседаний Политбюро ЦК КПСС. Именно в этой комнате 8 декабря 1979 года состоялось совещание «узкого круга лиц» – Андропова, Громыко, Суслова, Устинова.

Приглашенный на это заседание начальник Генерального штаба ВС СССР маршал Советского Союза Н. В. Огарков двадцать минут убеждал членов Политбюро отказаться от ввода войск в Афганистан. Еще и еще раз проверить полученные сведения. Но доводы маршала услышаны не были. Андропов и Громыко доверяли своим людям, а именно на их докладах основывалась концепция ввода войск.

Собственно, войны-то никто и не хотел. И ведь надо же было случиться такому казусу. Мало того что пришлось объясняться с международным сообществом, так еще это самоубийство…

Уже на следующий день после штурма дворца и ликвидации Амина Брежневу сообщили, что первый заместитель министра МВД генерал-лейтенант Виктор Папутин – застрелился. Причина этого поступка ни у кого не вызывала сомнений.

В конце ноября Папутин был отправлен с секретной миссией в Афганистан. Глубоко не вникнув во внутренние дела этого государства, генерал поторопился доложить руководству КПСС о катастрофическом положении дел в ДРА. За время визита он много общался с лидером НДПА. Взаимное расположение помогло генералу навязать генсеку свой взгляд на возможные последствия жестокой оппозиционной борьбы, которая уже давно вышла за партийные пределы. Ему удалось убедить Амина в необходимости ввода советских войск на территорию Афганистана.

Скорее всего, Папутин даже не предполагал, чем это может закончиться. Посмертной записки он не оставил. Кто теперь знает, о чем думал и в чем раскаивался генерал в последние минуты своей жизни.

Самоубийство высокопоставленного чиновника было только началом череды неприятностей, которые, как снежный ком, накатывались одна на другую в первый военный год. СССР готовился к проведению летних Олимпийских игр, а в Афганистане в это время наскоро сформированная 40-я армия топтала своими кирзовыми сапогами пыльные дороги раздираемой противоречиями страны. Моджахеды как будто только и ждали, чтобы на глазах всего мирового сообщества продемонстрировать свою непримиримость с неверными. Если кто-то из наших солдат оставался убитым на поле боя, то потом их находили без ушей, языка, глаз, члена, ног, рук… Поэтому перед боем ребятам советовали последнюю пулю или гранату оставить для себя.

И удивительное дело, если в первый год войны писали о раненых и убитых, то многие слова брали в кавычки, боевые действия называли «тактическими занятиями». Когда же награждали воинов орденами или медалями, то отмечали – за успехи в боевой и политической подготовке или в социалистическом соревнованим, а не за героизм, проявленный в боях.

Моджахеды как будто только и ждали, чтобы на глазах всего мирового сообщества продемонстрировать свою непримиримость с неверными. Если кто-то из наших солдат оставался убитым на поле боя, то потом их находили без ушей, языка, глаз, члена, ног, рук… Поэтому перед боем ребятам советовали последнюю пулю или гранату оставить для себя.

Положение наших солдат усугублялось еще и тем, что воевать приходилось в горах, в жару, при разряженном воздухе. Командиры неоднократно докладывали по команде о том, что в местных условиях нужна более легкая экипировка, удобные ботинки и панамы. К тому же в медицинских учреждениях порой отсутствовали элементарные медикаменты. Вплоть до того, что медсестрам иногда приходилось стирать бинты…

Рапорты командиров частей 40-й армии засыпали столы высоких военных начальников. Вот для проверки этих рапортов, да и вообще «ознакомиться с обстановкой на месте», в Афганистан зачастили представители силовых структур во главе с генералами.

В конце 1980 года с проверкой, а если можно так выразиться, то с достойной генерала миссией, приехал некто Лисов. Приехал не один, а с другими официальными лицами. Делегацию разместили на вилле в центре Кабула. За высоким каменным забором, в тени немногочисленных фруктовых деревьев, генерал неторопливо прогуливался после обеда, который состоял из жирной афганской пищи. Лисов был человек невысокого росточка, на его круглом желтоватом болезненного вида лице выделялся курносый нос, которым он пытался уловить все возможные запахи и настроения.