Коллектив авторов - Афган. Территория войны

Через несколько часов Андрей растолкал Данилова и тихо прошептал: «Духи на дороге!» Тот посмотрел в прицел пулемета и увидел, что трое идут и машут белой тряпкой. Песков побежал к Макарьеву и тихонько рассказал, что духи просятся к столу. Майор пошел с ними на дорогу и подозвал духов поближе. Джалилов спросил, что им надо. Они стали просить выпустить из кишлака женщин и детей. Моджахедов здесь нет, зачем убивать невинных. Макарьев подумал и сказал, что согласен, они снимут растяжки, пусть уходят на все четыре стороны. Так и сделали, эти трое провели всех женщин, стариков и детей. А ранним утром прилетели «вертушки», сровняли кишлак с землей.

Разведчики пошли дальше. Они сделали привал у окраины одного кишлака, чтобы солдаты отдохнули и поели. Горков сказал одному Данилову:

– Пойдешь и проверишь крайний дом, заодно попросишь воды.

– Один? – удивился Александр. – Нет, товарищ майор, один я не пойду.

– Приказы надо выполнять, сержант. Трусишь – иди с Песковым.

Все произошло мгновенно, Саша даже не успел сообразить, что к чему. Из-за двери показалась рука, держащая кинжал с изогнутым лезвием, и воткнула его сержанту в грудь, по самую рукоятку. Данилов успел отступить чуть назад, но смотрел как загипнотизированный. Только через несколько секунд он испустил дикий вопль.

Они пошли вдвоем, открыли ворота дувала и зашли во двор.

– Стой здесь, на углу дома, я скоро, – сказал Александр.

Данилов встал перед дверью и открыл ее ногой. Все произошло мгновенно, Саша даже не успел сообразить, что к чему. Из-за двери показалась рука, держащая кинжал с изогнутым лезвием, и воткнула его сержанту в грудь, по самую рукоятку. Данилов успел отступить чуть назад, но смотрел как загипнотизированный. Только через несколько секунд он испустил дикий вопль. Андрей бросился к другу, пытаясь поднять его. Данилов, обессиленный, прошептал:

– Не бросай Светлану, пожалуйста.

Андрей оставил Сашу в пыли во дворе и подбежал к двери. Дверь была заперта. Он попытался выбить ее, но дверь не поддавалась. Выпустил автоматную очередь, потом вытащил из кармана две гранаты, подошел к окну и забросил их внутрь.

Два взрыва последовали один за другим, сотрясая землю. Крыша провалилась, погружая под пыльное облако и дом, и двор. Песков стрелял во все, что двигалось: собак, кур, осла. Подошли несколько солдат и вырвали у него автомат.

– Ты что, сдурел? – спросил один из них.

– За что его убили? Он только хотел попросить воды!

– Жив он, не хорони раньше времени.

Солдаты подняли Данилова и погрузили в машину. Прапорщик-медик перевязал Данилова. Колонна тронулась, а вслед за ней побежали дети, бросая камни и палки, крича:

– Шурави – фашисты!!!

Когда прибыли в госпиталь, Данилов был еще жив, но он потерял много крови. Пульс еле-еле прощупывался. Макарьев еще из кишлака связался с госпиталем и попросил приготовиться к операции.

Светлана чувствовала себе хорошо и уютно. В доме Александра ее встретили как родную, окружили заботой и любовью. Александр был очень похож на своего отца, один в один: тот же рост, те же большие руки, те же глаза с прищуром. А вот мама была маленького роста, тихая и улыбчивая женщина. Марина Федоровна работала корректором в местной газете. Им было так хорошо вместе. Ждали Сашу.

Как-то вечером постучали в дверь, Светлана была ближе и открыла, даже не спросив, кто. На пороге стоял капитан и держал фуражку в руках. Славный был капитан, посмотрел на девушку и подумал: «Сестра, наверное», – а сказал важно так:

– Здесь живет Данилов Даниил Игнатьевич, – как-то больше утвердительно сказал.

– Здесь. Папа, это вас, – Света в первый же день спросила, может ли называть родителей не по имени-отчеству, а папа и мама.

«Точно сестра, какая хорошенькая, – подумал капитан, но тут Светлана отошла от двери, и офицер увидел выпирающий живот. – Жена? Но в личном деле не написано, что он женат».

– Проходите, – сказал Данилов. – Мать, ставь чайник.

– Не надо, чай не будем пить, у меня нехорошая новость, – капитан не мялся, говорил четко, смотря только на мужчину, как будто он принес эту новость только ему. И если не посмотрит в сторону женщин, им не будет больно. – Это вам, – и протянул Данилову конверт.

Даниил Игнатьевич степенно открыл конверт, вытащил письмо, положил конверт на стол, как бы оттягивая момент чтения. Его лицо прямо на глазах стало превращаться в стариковское: губы потянулись вниз, лоб покрылся морщинами, руки начали дрожать. «Ваш сын пал смертью храбрых…» и так далее, за подписью майора Горкова.