Илья Бражнин - Страна Желанная

- Так, - сказал комиссар раздумчиво и сосредоточенно. - Выходит, что твой отец погиб в том рейде шелексовцев на бронепоезд...

Услышав о бронепоезде, Глебка насторожился. Батя в бреду не раз вышёптывал что-то про бронепоезд, про подорванные орудия. Значит комиссар про всё это знает и про шелексовцев знает...

Глебка придвинулся к комиссару и сказал ему доверительно и торопливо:

- У меня письмо есть в Шелексу. Батя сказывал сажное...

Комиссар выслушал рассказ Глебки о том, при каких обстоятельствах он получил пакет, и надолго задумался. Больше ни о чём за весь остальной путь он не расспрашивал. Некоторое время они шли молча. Потом Глебка снял рукавицу, нащупал сквозь мех ушанки конверт и спросил:

- А отсюдова далеко ещё до Шелексы?

- Не так чтоб очень, - отозвался комиссар неопределённо.

- А мы куда? - не отставал Глебка. - В Шелексу прямо? Или как? Мне ж туда надо.

Комиссар помолчал и, только пройдя сотню шагов, сказал:

- Первое наше дело - это в особый отдел пленных до ставить. После я тебя комиссару бригады представлю. Он и нами и шелексовцами верховодит. Он и разберётся, что и как. Понял?

Комиссар серьёзно поглядел на Глебку и добавил внушительно:

- У нас на всё своя дисциплина. Имей это в виду, парень. Может ты к этому не привык, так начинай привыкать.

В голосе комиссара прозвучали строгие нотки, и Глебка прекратил всякие расспросы. Вскоре Глебка заметил, что лес стал как будто редеть и перешёл в мелколесье. Вслед за тем отряд вышел на открытое место. Комиссар приостановился и что-то сказал одному из партизан. Тот кивнул и вышел вперёд. Следом за ним двинулись остальные. Комиссар стоял, пропуская всех мимо. Когда Глебка поравнялся с ним, комиссар поднял руку и сказал:

- Гляди.

Глебка посмотрел в указанном направлении. Впереди лежала округлая низина, устланная ровной снежной пеленой. Надвигались едва заметные сумерки, и снег был словно подёрнут розовато-серой дымкой. Глебка сразу признал в этой округлой низине озеро. Ничего примечательного в замёрзшем озере на первый взгляд не было, так же как и в небольшой деревушке, раскинувшейся на противоположном его берегу. Но комиссар, посматривая на Глебку, вдруг спросил:

- Видишь эту деревню?

- А то нет, - отозвался Глебка

- А знаешь, что в той деревне?

- Ничего не знаю.

- В ней то, чего ты с осени прошлого года не видал

- Чего это? - заволновался Глебка, впившись глазами в кучку изб на противоположном берегу озера. - Чего это там такое есть?

Комиссар ответил:

- Советская власть.

Глебка вскинул глаза на комиссара, потом опять на деревню, потом опять на комиссара. И вдруг он понял, что стоит на советской земле, что линия фронта позади, что он у красных, что поход кончен. Отныне он может, не прячась, не боясь никаких каммянов и белогадов войти в деревню, может ходить, где угодно, говорить, что хочет, делать, что по сердцу, жить по воле...

Всё это удивительным образом вмещалось в два коротких слова:

- Советская власть.

Глебка схватил комиссара за рукав ватника. Комиссар живо обернулся. Глебка хотел что-то сказать ему, о чём-то спросить, но так много нужно было сказать и о столь многом спросить, что он ничего не сказал и ни о чём не спросил. От волнения у него перехватило дыхание и слова не шли с языка. Комиссар внимательно поглядел на Глебку и усмехнулся. Потом сказал весело:

- Ну, что ж, пошли.

Они спустились на озеро и быстро пересекли его. Деревня осталась в стороне, но Глебка долго ещё поглядывал через плечо туда, где, сдвинув набекрень пухлые снеговые шапки, карабкались на береговой угор высокие избы.

Через полчаса маленький отряд вышел к дороге и остановился у обочины, пропуская неторопливо двигавшуюся по дороге роту красноармейцев. Глебка встречал и провожал едва ли не все красные части и отряды, проходившие через станцию Приозерскую. Но теперь Глебка смотрел на красноармейцев совсем иными глазами, чем в те осенние дни восемнадцатого года. Трудно было поверить, что от тех дней отделяет его всего семь или восемь месяцев. Расстояние казалось сказочно огромным. Сказочным казались Глебке и люди, двигавшиеся мимо него по дороге, хотя на самом деле они выглядели совсем буднично. Свалявшиеся фронтовые шинели, сбитые порыжевшие сапоги, разношенные валенки, вытертые до блеска ремни винтовок, тощие заплечные мешки, помятые, видавшие виды котелки - всё это безмолвно свидетельствовало о тяжёлых солдатских буднях, полных нужды и лишений. Но что всё это значило, если на выцветших старых папахах алели маленькие пятиконечные звёздочки! Глебка не сводил с них зачарованных глаз - ведь там, за невидимой чертой, которую он только что переступил у озера, там одна такая вот маленькая звёздочка стоила бы жизни.