Николай Эрдман - Письма - Николай Эрдман. Ангелина Степанова, 1928-1935 гг.[с комментариями и предисловием Виталия Вульфа]

Сообщение о Мише меня совершенно пришибло. До того грустно, что даже нет сил злиться.

Привет и поздравление Паше, радуюсь за Елочку.

Целую Тебя, Линуша. До чего мне скучно без Тебя! Николай. О фонаре напишу через два дня. У меня будет консультация по поводу двух батарей с целой батареей специалистов.

Москва,

проезд Художественного театра.

Художественный театр Союза ССР им.Горького,

Ангелине Осиповне Степановой.

Енисейск, ул.Сталина, 23. Эрдман.

18/III-34 г.

Третий день валит снег — влажный, он прилипает к подошвам, и ноги делаются тяжелыми, как у слона. Представить себе «извозчика на колесах» так же трудно, как бывало трудно представить себе в снежной Москве декабрьские сухумские розы.

Вчера разглядывал в стереоскоп виды Москвы. Арбатскую площадь, Триумфальные ворота — наш путь из театра к Тебе и от Тебя в ложу.

Играл два раза на бильярде с начальником Енисейского аэропорта — вспомнил, как однажды Борис унизил меня за этим занятием в Твоем присутствии. Хочу разговориться с маркером, кажется, довольно интересен.

Если Бабель мне завидует, я могу ему дать простой совет, как простым и дешевым способом попасть в Туруханск, но боюсь, что Енисейск после «Метрополя» покажется ему слишком шумным. Кланяйся ему, милая, и пришли «Марию». Если не поздно, не присылай то, что я Тебя просил: говорят, в Красноярске застряло около 3 тысяч посылок — нет лошадей. Придется до парохода жить трезвенником.

Твои редкие открытки стали грустными — не грусти, чудесная, не грусти, длинноногая моя Худыра, не грусти, Пинчик. Целую Тебя. Николай. Яншину и Ливанову — любовь и привет.

Енисейск, Сталина, 23, Эрдман.

24 марта 34 г.

Еще один день без Твоих поцелуев. Я знаю, что они мерзнут в Красноярске, но я не знаю, сколько еще должно пройти дней, пока они начнут отогреваться в моей комнате. Нет лошадей, и горы писем дожидаются своей очереди.

Пока нет новых, я зажигаю Твой фонарь и перечитываю старые. Потом хожу по городу и мечтаю о Тебе, как после свидания. Сейчас луна, и снег кажется голубым. По утрам стоят тридцатиградусные морозы, и московскую весну, которая иногда выглядывает из Твоих открыток, можно себе представить только закрыв глаза.

Комнаты я себе еще не нашел. Новые мои хозяева на днях уезжают, и на их место переедет целая свора ребят. Нужно будет энергичней приняться за поиски.

Работа моя понемногу подвигается, и попадаются дни, когда я бываю собой доволен.

Здорова ли Ты, моя радость? Как работается над «Мольером»? Очень радостно читать, как Тебя хвалят.

Передай Елочке и ее изобретателю самые дружеские приветы. Целую Тебя, нежность моя, и жду твоих поцелуев. Николай. Привет Яншину, Ливанову. Павлику написал.

27 марта

Вчера имела разговор о своих и твоих делах. Планы мои на лето еще более укрепились — одним словом, как хочешь, а я к тебе приеду, разговор может быть только о сроках и числах. Сезон кончается 16 июня, еще возможны гастроли, отпуск продлится месяц или полтора. Мечтаю побыть у тебя как можно дольше. Вечером банкетилась в теа-клубе. Поздравляли Топоркова очень тепло и нежно. Читала в избранном обществе стихи Пушкина, Есенина, закончила Маяковским. Напиши, зачем тебе понадобился «Во весь голос» и получил ли ты его? Посылаю тебе любовные флюиды ежедневно, ежечасно, ежеминутно. Целую нежно. Лина.

2.04.34 г.

Вчера получил восемь Твоих открыток. Читая и перечитывая их, можно забыть о долгих днях ожидания, извинить почту и простить судьбу.

Хорошая моя, в Твоих открытках я читаю свои ненаписанные мечты о лете. Я не пишу о нем, потому что лето мое пока еще полно неясности. Помимо всего, я даже не знаю, буду ли я в Енисейске или в Новосибирске.

(Мне не хочется говорить об этом подробней, но, пожалуйста, не подумай, что я жду каких-либо изменений в своей жизни — дело идет о временном отъезде, который может с таким же успехом состояться, как и не состояться.)

Я убежден, что в скором времени я буду знать о себе (а значит, и Ты обо мне) все гораздо точней. Во всяком случае мы сговоримся обо всем до конца сезона — я не испорчу Твоего лета.

Наслаждаюсь Твоей посылкой — спасибо, родная. Лампочки дошли в целости и сохранности. Фонарь по-прежнему стоит на страже моих ночей, которые всеми мыслями принадлежат Тебе. Целую Тебя, Худыра. Николай.

Всем привет.

Бабелевского письма не получал.

10 апреля

Елка моя сияет, Паша приехал в Москву. Завтра, после «Булычева», пойду к ним в гости. У нас дни хмурые и грязные. Каждый день волнуясь иду в театр и каждый день разочаровываюсь, писем нет, сегодня уже десятый день. Во сне я все последние ночи покупаю билеты и опаздываю на поезд. Очень, очень хочу к тебе, брежу нашей встречей и наяву и во сне. Сегодня свободный вечер, пойду в Мюзик-холл смотреть «Новое обозрение», завтра напишу рецензию. Дни скучные, сонные, и, по правде говоря, меня ничто из афиш не интересует. Готовлю для встречи много занятных рассказов и вагоны нежностей. Целую тебя, обожаемый мой. На улицах продают первые синие подснежники.