Александр Александров - Подлинная жизнь мадемуазель Башкирцевой

В Москве подают телячью котлету таких размеров, что она будто целый цыпленок, а блюдце с икрой представляет всего полпорции, которой в Италии хватило бы на четверых. Дядя Степан ходит за ней по пятам и все время спрашивает, не хочет ли она поесть, что ее утомляет.

Наконец они приезжают на родину в Полтавскую губернию. Она попадает сразу же в совершенно другую атмосферу, все ее родственники и знакомые — люди уважаемые, богатые. Отец, Константин Башкирцев, — предводитель полтавского дворянства. На станцию приехал ее встречать брат Павел, который теперь живет с отцом, позже к ним присоединился дядя Александр Бабанин, последним ее встретил отец, примчавшийся на тройке князя Михаила Эристова, пасынка своей сестры княгини Эристовой; с ними прибыл и Паша Горпитченко, Мусин кузен.

«Э. совершенный фат, страшно забавный и смешной, низко кланяющийся, в панталонах, втрое шире обыкновенных, и в воротничке, доходящем до ушей. Другого называют Пашей; фамилия его слишком замысловатая (Горпитченко — авт.). Это сильный и здоровый малый, с каштановыми волосами, хорошо выбритый, с русской фигурой — широкоплечий, искренний, серьезный, симпатичный, но мрачный или очень занятой, я еще не знаю». (Запись от 20 августа 1876 года.)

Все это были довольно состоятельные наследники землевладельцев. В 1900 году все они еще были живы и в справочном суворинском издании «Вся Россия» на 1901 год указано количество земли, которой они владели. У князя Михаила Андреевича Эристова в Полтавской губернии был 1123 десятины земли, что в пересчете на гектары равняется 1225 гектарам. У Павла Аполлоновича Горпитченко в Харьковской губернии 1178 десятин, или 1285 гектар, не считая жениного приданного в Курской губернии в 838 десятин, или 913 гектар. И, наконец, беднее всех был брат Марии Башкирцевой, Павел Константинович, он имел в собственности в Полтавской губернии всего 518 десятин земли, или 564 гектара. Правда, примерно таким же количеством земли владела его мать, Мария Степановна Башкирцева. Это была та земля, которая перешла бы в собственность ее дочери, Марии Башкирцевой.

Отец гордится своей дочерью-красавицей, кавалеры наперебой ухаживают за ней, вскоре появляется и основной жених, ставку на которого делают мать и тетка, Григорий (Гриц) Львович Милорадович. С ним Муся была знакома еще в детстве, к нему ее возили на встречу в Вену в 1873 году, но поскольку из дневника эта поездка была выкинута, то здесь они встречаются как первый раз после детства.

«Шесть лет тому назад в Одессе maman часто виделась с m-me М. (Милорадович — авт.), и ее сын, Гриц, каждый день приходил играть с Полем и со мною, ухаживал за мной, приносил мне конфеты, цветы, фрукты. Над нами смеялись, и Гриц говорил, что он не женится ни на ком, кроме меня, на что один господин всякий раз отвечал: «О, о! какой мальчик! он хочет, чтобы у него жена была министр!» (Запись от 22 августа 1876 года.)

Тогда, прощаясь, они с разрешения родителей, поцеловались. Она нашла, что с тех пор Гриц не переменился, у него тот же тусклый взгляд, тот же маленький и слегка презрительный рот, легкая глуховатость, над которой подсмеиваются окружающие, однако он отлично одет и у него прекрасные манеры. В театральной ложе, куда она отправилась с отцом и с целым сонмом своих ухажеров, ей удается отправить князя Мишеля за стаканом воды, а самой перекинуться несколькими словами воспоминаний о детских годах с Грицем.

— Ах, вот что означал этот стакан воды! — возмущается князь, вернувшись. — Вы моя кузина, а говорите с ним.

— Он мне друг детства, — парирует Мария, — а вы — только мимолетный франт!

В театре собираются все родственники, напротив сидит с женой дядя Александр Бабанин.

После театра ужинают в отдельной зале ресторана: Башкирцевы, Константин, Поль и Мария, Александр Бабанин с женой Надин, кузены князь Мишель Эристов и Паша Горпитченко, а также Гриц Милорадович, не сводящий с нее восторженного взора. Мишель открывает одну за другой бутылки шампанского и неизменно наливает в бокал Марии последнюю каплю. Когда пили за здоровье Марии, руки тети Нади и дяди Александра, супругов, скрестились при чоканье с руками Грица и Муси, молодых людей, что по примете предвещало их скорую свадьбу.

Своими манерами, нарядами и веселым нравом Мария все больше и больше покоряет сердце своего отца. Она и не скрывает, что ей это необходимо, ведь в ее планах увести отца за границу, помирить с матерью, восстановить полноценную семью. Не зря же она привезла в эту глушь тридцать платьев от лучших парижских портных.