Евгений Матонин - Яков Блюмкин - Ошибка резидента

Статья Троцкого была названа «грубым извращением истории большевизма и истории Октябрьской революции», «попыткой подменить ленинизм троцкизмом», который «является не чем иным, как одним из видов меньшевизма». 19 ноября 1924 года «Правда» отмечала, что «своим выступлением т. Троцкий вновь ставит партию перед опасностью дискуссии». Троцкому припомнили его небольшевистское прошлое и переругивание с Лениным еще до революции.

Сталин в этой «дискуссии» заявил, что хотел бы заняться «разоблачением некоторых легенд, распространяемых Троцким и его единомышленниками» «об особой роли Троцкого в Октябрьском восстании». А те книги, в которых роль Троцкого все-таки отмечалась, назвал «арабскими сказками». Сегодня может показаться странным, что в число «сказок» были включены и знаменитые «Десять дней, которые потрясли мир» Джона Рида. До XX съезда КПСС эта книга не переиздавалась.

Эта партийная «война компроматов» получила название «литературной дискуссии». Однако против Троцкого и его сторонников была развернута мощная и далеко не только литературная обличительная кампания. Почти два месяца газеты печатали резолюции парторганизаций со всех концов страны, клеймившие Троцкого.

К январю 1925 года его «проработка» достигла апогея. Были, конечно, и отдельные выступления в его поддержку — например, в Смоленске прошла небольшая демонстрация студентов под лозунгами «Да здравствует председатель Совнаркома тов. Троцкий!» — но они уже никак не влияли на события.

Сам «лев революции» опять вел себя пассивно и молчал. В конце 1924 года в беседе с рабочими одного из московских заводов он сказал, что если бы знал, что книгу так раздуют и разведут такую кампанию, то никогда бы ее и не выпустил. «Если бы со мной они переговорили, — добавил Троцкий, — то мы сговорились бы, может быть».

Семнадцатого — двадцатого января 1925 года проходил объединенный пленум ЦК и ЦКК. Троцкий в нем не участвовал из-за болезни. Незадолго до пленума он направил в ЦК заявление, в котором просил освободить его от обязанностей председателя Реввоенсовета. Он писал, что готов в будущем выполнять любую работу по поручению ЦК на любом посту и вне всякого поста в условиях партийного контроля.

Но вопрос о его снятии был предрешен заранее. На место Троцкого уже нашли другого человека — Михаила Фрунзе. Он занял посты наркомвоенмора и председателя Реввоенсовета. Зиновьев и Каменев потребовали исключить Троцкого из партии, но Сталин проявил «умеренность» и не согласился с этим, предложив оставить его даже в ЦК и Политбюро. Однако резолюция пленума выносила Троцкому «самое категорическое предупреждение» и оставляла вопрос о его работе в ЦК до очередного съезда. В случае же «новой попытки» Троцкого нарушить партийные решения «ЦК будет вынужден, не дожидаясь съезда, признать невозможным дальнейшее пребывание т. Троцкого в Политбюро» и поставить вопрос о его устранении из ЦК.

Впоследствии Троцкий так описывал «литературную дискуссию»: «Это было в своем роде величественное зрелище. Клевета получила видимость вулканического извержения. Широкая партийная масса была потрясена. Я лежал с температурой и молчал. Пресса и ораторы ничем другим не занимались, кроме разоблачения троцкизма».

Поражение в «литературной дискуссии» вынудило Троцкого на время уйти из большой политики. Он занимался хозяйственными вопросами, писал статьи, разрабатывая, в частности, теорию необходимости «сверхиндустриализации», и злорадно наблюдал за возникающими спорами и конфликтами в стане его противников.

Первые крупные расхождения между Сталиным и Зиновьевым — Каменевым обнаружились на XIV партийной конференции в апреле 1925 года. Конференция приняла выдвинутую Сталиным «теорию построения социализма в одной, отдельно взятой стране», с которой не соглашались ни троцкисты, ни сторонники Зиновьева и Каменева. Последние также считали, что нэп уже выполнил свои задачи и пора усилить давление на крестьянство, чтобы государство получило средства для индустриализации. Оба лагеря к тому же претендовали на роль единственно правильных толкователей Ленина. Зиновьев даже написал книгу «Ленинизм», которую члены Политбюро раскритиковали в «секретном режиме».

Решающее столкновение между сторонниками Сталина и «новой оппозицией», как начали называть фракцию во главе с Зиновьевым, Каменевым, Крупской, Сокольниковым и другими, произошло на XIV съезде партии в декабре 1925-го. Дискуссии к тому времени уже перешли от теоретических вопросов к личным.