Евгений Матонин - Яков Блюмкин - Ошибка резидента

Был ли развод оформлен официально — тоже неизвестно. Зато известно, что в момент их расставания Татьяна была беременна. Во всяком случае, 23 апреля 1926 года у нее родился сын. Его назвали Мартином. Откуда взялось это довольно-таки необычное для России имя? По одной версии, Блюмкин дал его своему сыну потому, что очень любил Джека Лондона, а роман «Мартин Иден» — больше всех других его произведений. По другой — назван в честь мальчика из небольшой поэмы Есенина «Товарищ».

Любопытная, кстати, поэма. У Мартина, сына простого рабочего, в товарищах были лишь Христос на иконе, сидящий на руках у матери, да кошка. Отца убивают враги, и тогда Мартин обращается к своему товарищу:

Потом убивают и самого Христа:

Заканчивается поэма в духе «оптимистической трагедии»:

Есенин написал «Товарища» в марте 1917 года, когда всё еще только начиналось и восхищение Революцией и «Рре-эс-пу-у-убликой» охватывало все слои населения недавней Российской империи. Вряд ли он сочинил бы что-то подобное году этак в 1921-м…

Насколько можно судить, Блюмкин принимал посильное участие в судьбе сына, посылал Татьяне деньги и вообще помогал им по мере возможности. Позже, в сентябре 1928 года, он составит завещание, в котором попросит в случае его гибели назначить пенсию его бывшей жене и сыну. «Мне грустно думать, что сын мой будет также бессильно мало знать о своем отце, как я о своем», — напишет Блюмкин. И попросит, чтобы сыну дали воспитание, которое «должно быть обязательно коллективистское, трудовое, коммунистическое с пропорциональным физическим уклоном».

Не забыл Блюмкин в завещании и о других родственниках. «В том случае, если помощь, оказываемая Соввластью, будет составлять не ниже 50 % моего месячного заработка (225 р.), — писал он, — я надеюсь, что она будет больше, то ⅓ соответствующей суммы выдавать на содержание и воспитание племянниц моих Флоры и Шелли Блюмкиных, дочерей моей сестры Розалии Григорьевны и т. Исаака Рая, беззаветно преданного коммуниста, погибшего смертью на Украинском фронте в рядах 3-й армии (б. Румфронта) весной 1918 года».

Жизнь его жены — Татьяны Файнерман-Блюмкиной — будет горькой. После развода она поменяла фамилию — стала Исаковой. Как установил историк Ярослав Леонтьев, до начала войны Татьяна Исакова работала на скромной должности в библиографическом кабинете Союза советских писателей. На фронте была медсестрой в военно-санитарных поездах и на санитарных пароходах, которые курсировали по Волге. Награждена медалями «За оборону Сталинграда» и «За участие в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

После войны Татьяна работала старшим корректором в типографии МГУ. В январе 1950 года была арестована. Обвинения против нее представляются абсурдными даже по тем временам — она была замужем за «врагом народа Я. Блюмкиным» и контактировала с левыми эсерами. Как будто сам товарищ Сталин и многие другие из партийного руководства не контактировали!

«Ваш муж Блюмкин в 1918 году совершил убийство германского посла Мирбаха в Москве», — констатирует следователь на допросе. «Да, это мой муж», — отвечает Татьяна. «Блюмкин знал о том, что вы разделяете взгляды эсеров?» — интересуется следователь. «На эту тему у меня с ним разговоров не было», — следует ответ. На дворе был 1950 год, уже война закончилась, и эсеров всех повывели, но нет — тема прошлого по-прежнему волнует следователей.

Дело было явно тухлое, однако бывшую жену Блюмкина все равно приговорили к десяти годам лишения свободы, из которых она отсидела четыре. В 1955 году ее реабилитировали. Сохранился черновик ее заявления в райсобес (написанный уже после реабилитации), который разыскал Ярослав Леонтьев.