Петр Полухин - Я – гитарист. Воспоминания Петра Полухина. Издание доработанное и дополненное

После конкурса мы стали знаменитыми, нас стали приглашать на выступления, в кафе, в клубах, и ребята стали зарабатывать. Я от денег отказался, мне, как руководителю, платил клуб мебельной фабрики. Как-то, выступая в институте народного хозяйства, директор предложил поступить ребятам в институт. Кое-кто воспользовался предложением и поступил. Володя Дубина после окончания стал директором гастронома.

Я был у него в кабинете – он угостил армянским коньяком и бутербродом с осетриной.

Николай Радько, брат моей жены, организовал ансамбль и работал в Укрконцерте. Его призвали в армию, но через полгода комиссовали. Диагноз – тихое помешательство на почве джаза. Он воспользовался моим рассказом о том, как певец хора ансамбля песни и пляски киевского военного округа, в котором я проходил недавно службу, идя строем в столовую, громко декламировал поэму Блока «Двенадцать». Особенно с пафосом произносил:

«В белом венчике из роз – Впереди – Исус Христос».

Старшина делал ему замечания, но он продолжал повторять. Мы посмеивались. Я, конечно, догадывался, что он умышленно играет роль придурка. Его призвали, когда он был актёром Харьковского драматического театра. Так что роль он играл профессионально. Старшина его направил в госпиталь на обследование. Диагноз – тихое помешательство и его вскоре комиссовали. Когда вернулся он из госпиталя, ансамблисты попросили его почитать Блока.

«Ребята, я своё отчитал, теперь читайте вы», – сказал он им.

Репетировали мы два раза в неделю, у нас ансамбль был инструментальный. Иногда ребята пели песни Битлз. Придя как – то на репетицию, на доске объявлений мы увидели листок бумаги, на котором было напечатано: «Выступает лектор общества «Знание». Тема: «Реакционная сущность онанизма». С нами был директор клуба Михаил Куруц, который нам открывал клуб. «Миша, посмотри, что напечатано», – говорю я ему. Он взревел как бык: «Выгоню эту курву!». Секретарша должна была напечатать: «Реакционная сущность сионизма». В это время Советский союз вёл пропаганду против Израиля. За одну неправильно написанную букву можно было схлопотать срок.

Мне зав. Литературной частью киевского оперного театра рассказал случай, как директору стадиона ДИНАМО дали десять лет тюрьмы. На плакате, который висел над входом на стадион – состоится матч: КИЕВ-ДИНАМО – ЛЕНИНГАД – ТОРПЕДО. Пионер, увидев милиционера сказал, «дядя посмотрите, что написано!».

Подходя к консерватории, я встретил баяниста Валерия Самойленко, который кроме классических пьес играл и ресторанный репертуар. Он мне предложил халтурку – поиграть на сельской свадьбе. «У тебя нет электрогитары – я тебе дам гитару и усилитель». Его гитарист, с которым он играл, на выходные уехал к родителям, а гитару оставил. Я согласился, у меня был опыт игры на электрогитаре – играл в Луганске в оркестре на танцплощадке.

Договорились встретится на вокзале. Подошли ещё двое музыкантов – барабанщик и саксофонист Семён – высокий брюнет, вылитый МАЧО. Была прекрасная погода, конец мая, столы были накрыты во дворе в окружении деревьев. Играли всякую танцевальную музыку: польки, вальсы, фокстроты и то, что нравилось. Потом был перерыв, и нас усадили за стол. Налили самогона выпить за молодых, чтоб они были счастливы. Вдруг громкий голос – «музыкант невесту трахает». Я баянисту и барабанщику – «бежим!». Я гитару на плечи, Валера баян, барабанщик малый барабан и бегом через лес к станции электрички. Была лунная ночь я как Бендер бежал, едва касаясь ногами грешной земли. За нами гнались пьяные озверелые сельские парни. Успели добежать до остановки. И на наше счастье подошла электричка. Когда закрылись двери электрички, мы спокойно вздохнули.

Семён, как мне потом рассказали, трахал невест и это ему сходило с рук. Но на этот раз его увидели в окно, что он с невестой на кровати. Ему удалось выскочить, и он бежал, перепрыгивая заборы и очутился во дворе. Бежать некуда – он заскочил в деревянный туалет, который стоял в конце двора, поднял деревянный настил и прыгнул в яму, а настил поставил на место. Его искали, даже заходили в туалет. Долго он там просидел и только перед рассветом, когда свадьба разошлась, он вылез из дерьма и пошёл на трассу. Никто его не брал и только водитель самосвала за 25 рублей сказал – «залазь в кузов». Привёз его к парадному его дома.

Когда я приехал в Канаду, мне скрипач Попадюк дал телефон Валерия Самойленко. Я с ним связался, он играл в метро в любую погоду. И через месяц он умер – инфаркт. Может он разволновался, что я дирижёр украинского симфонического оркестра – и в Эдмонтоне, а он в Торонто играет в метро за подношения, кто бросит в шляпу. Да, этот мир капиталистический жесток – выживают только сильные, удачливые. Слабым – здесь не место.