Сергей Псарёв - Побег за белой ночью

Мы снова пошли по лесной тропе и скоро оказались у входа в пещеру. Это было уже настоящее творение природы, причем довольно внушительных размеров. Выброс подземной речки открывался высокими сводами, внутреннего пространства здесь хватало, но дальше начиналось его сужение. Это чем-то напомнило мне сквозное пулевое ранение, где отверстие на выходе всегда получалось больше. Двигаясь дальше, мы увидели справа от главного прохода небольшую сухую подземную залу, сделанную водой. Получалось, что кое-что можно было узнать о пещере, даже не заходя далеко внутрь.

Нам показалось, что мы многое потеряем, если не пойдем дальше. Когда еще могла придти в голову безумная идея прогуляться по подземному царству? Открытое чрево пещеры определенно притягивало скрытой тайной. Включив фонарики, мы продолжили свое движение. Гладкие, отшлифованные водой красные стены пещеры усиливали ощущение путешествия внутри какого-то живого гигантского чудовища, способного пожирать земной мир. Из глубины пещеры вытекал ручей, и нам пришлось идти по его руслу из мелких камней. В этой пустой замкнутой полости бегущая вода журчала как-то необычно, словно волшебная музыка. Наши шаги и голоса отдавались глухим эхом, здесь был совсем другой мир. Мы замерли и слушали разговор подземного ручья. В какой-то момент мне даже показалось, что я слышал чье-то тихое пение и слова молитвы. Однако, скорее это звучало во мне, как обращение к Господу, напоминая о последнем присутствии на церковной службе..

К основному потоку сюда присоединялся еще один подземный ручеек. Так когда-то образовались новые боковые ходы этой пещеры. Вправо вел сужавшийся ход, откуда выходило главное русло. Похоже, что раньше он был меньшим по высоте, и люди увеличили его до удобных нужных размеров. Хорошо заметно, что форма потолка у коридора теперь искусственная и обработана рабочим инструментом.

Говорили, что самые дальние проходы в пещеры каждый год меняли свою форму, там кто-то вел новые раскопки. Похоже, здесь все еще продолжали искать древние клады под землей. Метров через десять перед нами открылся еще один зал, но уже заметно меньших размеров. Выходы из него вели в разные стороны. Все они проделаны подземными ручьями, но некоторые из них тоже расширялись руками человека. Один их таких проходов теперь заканчивался коротким тупиком, в котором кто-то вырубил ниши для фонарей. Дальше мы идти уже не рискнули, поскольку пространство в проходах сильно сужалось, превращая их в похожие на склепы норы. Многотонная масса над нами начинала давить все больше, и желание продолжить путешествие сокращалось точно в такой же пропорции. Мы повернули обратно, ты снова шла за мной следом по руслу подземной реки.

Вспомнилась красивая легенда Орфея и его возлюбленной Эвридики, за которой он оправился в подземное царство мертвых. Там оно тоже начиналось с входа в пещеру и маленького ручейка, впадавшего в реку Стикс. Все это время я слышал твой голос и шаги за спиной. Кажется, у легендарного Орфея такой возможности не было. Эвридика в царстве мертвых оставалась бестелесной и беззвучной тенью. Впереди сверкнул свет, проход снова расширился. Еще немного и над нашими головами засияло небо.

Наполненный солнцем и косыми тенями осенний парк теперь показался особенно прекрасным. Нам улыбались встречные люди, деревья и кусты, а старая усадьба просто светилась своим фасадом на фоне синего неба. Земная жизнь, при всей ее неустроенности, выглядела привлекательней любого подземного рая. Радость так переполняла нас, что захотелось купаться в осенних листьях. Мы снова и снова подбрасывали их в воздух и устраивали себе настоящий фейерверк…

Все началось с того, что я поскользнулся, неловко прыгая по поднимавшимся из воды камням. Вроде предупреждения, что прежней легкости в движениях уже не было. Пора научиться жить спокойно. Мы спустились к берегу, чтобы покормить чаек. Обнажившаяся каменная гряда, на которой сидели птицы, уходила длинным серпом куда-то в сторону Кронштадта.

Они кружились над нами, но клевать хлеб с воды не хотели. Оказалось, что здесь были только вороны, которые не умели этого делать. Теперь они дождались своего часа и пировали на плоской песчаной отмели. По сравнению с суетливыми чайками в них присутствовала какая-то неторопливая и уверенная поступь новых хозяев. Никогда такого нашествия прежде здесь не видел. Казалось, что теперь весь этот безлюдный берег в Репино принадлежал воронам. На время отлива он кормил их, а делиться с другими птицами они не желали.