Андрей Богачук - Над Землёй

***

Утром в 4:30 22 июня 1941 года в квартире 1-го секретаря ЦК КП (б) Б П. К. Пономаренко раздался телефонный звонок командира Западным Особым Военным Округом генерала армии Д. Г. Павлова с сообщением о начале боевых действий на границе. П. К. Пономаренко позвонил в ЦК дежурному, и распорядился собрать в 5 часов 30 минут всех членов Бюро ЦК и немедленно выехал в штаб округа. Но так как связь была нарушена, он получил общую информацию о боях с превосходящими силами противника и о разрушении радиуса действия немецкой авиации. В 5:30 П. К. Пономаренко сообщил о нападении Германии на Советский Союз.

В течение первого дня войны немецкие самолёты несколько раз пытались прорваться к г. Минску, но были остановлены нашими войсками Юго-Западного фронта. Когда я оказался в городе, в котором было достаточно спокойно, на открытие искусственного озера, построенного комсомольцами, вдруг из динамика установленного на столбе, раздался голос наркома иностранных дел Вячеслава Молотова. Было 12 часов. Все комсомольцы, да и не только, подняли лица вверх. Я был не исключением. Нарком иностранных дел Вячеслав Молотов зачитывал обращение к гражданам Советского Союза. Он закончил фразой: «Враг будет разбит, победа будет за нами.»

В это самое время город Гродно был занят передовыми немецкими частями. А через час, в 13 часов, в г. Минске начали работать призывные пункты при военкоматах. Я недолго думая стал искать один из военкоматов. И зашёл в первый попавшийся. Дойдя до площади Свободы, где располагалась городская военная комендатура, городской и районный военкоматы, я зашёл в районный военкомат. Военкомат был полон молодыми людьми. Пробираясь по коридору, я остановил свой взгляд на одной из девушек. Она стояла у окна, и смотрела куда-то вдаль. Тут она повернулась, и наши взгляды встретились. Мы смотрели друг на друга несколько секунд. Я тогда не знал, что через какие-то пять минут мы познакомимся.

Я вошёл в кабинет, и подошёл к столу, за которым сидел майор.

– Как зовут? – спросил он.

– Старцев Сергей Александрович. – ответил я.

– Документы ваши можно? – спросил майор посмотрев мне в глаза.

– Документы? – переспросил я. – Ах, да!

Я достал из внутреннего кармана документы, и подал их майору. Я заворожённым взглядом смотрел то на майора, то на документы. Тоже самое делал и он.

– 25-я железнодорожная бригада…! – прошептал майор возвращая мне документы. – А что вы здесь делаете, старший лейтенант? У вас отпуск до 28 июня… Возвращайтесь в часть.

Ничего не понимая, я вышел из кабинета, и посмотрел на свои документы. Документы были на моё имя… но год рождения стоял 1911… Положив документы в карман, я пробираясь сквозь толпу натолкнулся на ту самую девушку.

– Девушка, – спросил я. – Разрешите с вами познакомиться?

– Можно. – ответила она слегка улыбнувшись.

– Меня Сергей зовут.

– Наталья.

По тому, как она была одета, я понял, что девушка фельдшер. И я в своих догадках не ошибся.

– Вы куда направлены? – спросил я.

– 25-я железнодорожная бригада. – ответила она. – Фельдшером.

– Какая удача. – сказал я. – Я тоже из 25-й железнодорожной бригады. У меня отпуск заканчивается 28 числа.

И так как у меня как выяснилось было достаточно времени, я предложил Наталье прогуляться по городу. Девушка согласилась.

Все эти дни я был вместе с Натальей. В этот же вечер мы видели первых беженцев. Женщины и дети были кое-как одеты, грязные, платья разорваны. Комендатура организовала для них кавалерийские казармы.

23 июня в г. Минске было объявлено военное положение. С самого утра минские военкоматы были полны. Люди приходили не дожидаясь повесток. На улицах г. Минска стали появляться диверсанты, переодетые в форму военнослужащих Красной Армии, милиции, гражданской одежде.

Когда мы прогуливались с Натальей по улицам города, нас несколько раз останавливал военный патруль. И вот когда мы проходили мимо здания Наркомата лесного хозяйства, военный патруль проверив у нас документы, через несколько минут на пересечение улиц Карла Маркса и Комсомольской задержал шестерых мужчин одетых в штатских костюмах, которые пытались проникнуть в здание лесного хозяйства. Те шестеро говорили с акцентом. Военный патруль обнаружив у них пистолеты иностранного производства, доставило их в штаб.

Утром 24 июня в 8 часов 40 минут в городе была объявлена первая воздушная тревога.

В тот день я находился у Натальи дома. Когда я услышал вой сирены, я, пока Наталья спала, подошёл к окну, и посмотрел на небо.