Фридрих Вильгельм фон Меллентин - Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945

Вечером 22 июня мне позвонил по телефону полковник Шпейдель [28] В будущем – генерал-лейтенант, в 1944 г. начальник штаба Роммеля в Нормандии. , начальник штаба корпуса, и сообщил, что французские 3, 5 и 8-я армии в Эльзас-Лотарингии безоговорочно капитулировали. Он приказал направить парламентеров к противнику для прекращения огня. Поздним вечером 23-го числа был установлен контакт с командованием французских войск, противостоящих нам, и утром следующего дня я вместе с командиром дивизии генералом Мейер-Рабингеном уже ехал в штаб французского XLIII корпуса. Миновав наши передовые позиции, мы, проехав еще около полумили, оказались у передовых постов французов – те уже разобрали дорожные завалы. Солдаты были выстроены в строй и салютовали нам совсем как в мирное время. Военные полицейские в коротких кожаных куртках дали нам разрешение следовать дальше, и мы двинулись в сопровождении французской охраны. Вскоре мы прибыли на виллу «Ше ну», где располагался командный пункт генерала Лесканна. Командующему корпусом было лет шестьдесят; он встретил нас, окруженный офицерами своего штаба. Старик едва сдерживал себя, но внешне был вежлив – условия капитуляции были вполне корректно обсуждены, как подобает офицерам и джентльменам. Лесканну и его офицерам были оказаны все подобающие воинские почести.

24 июня ставка фюрера сообщила, что противник, окруженный в районе Вогезов, капитулировал под Дононом. В сводке сообщалось о пленении 22 тысяч солдат и офицеров, в том числе командира корпуса, трех командиров дивизий, а также захвате 12 артиллерийских дивизионов и большого количества боеприпасов и военного имущества.

Каковы же были причины столь быстрого разгрома Франции? Большинство из них я уже упоминал, описывая ход операций, но, может быть, стоит еще раз коснуться самых значительных из них. И хотя большое значение, без сомнения, имели политические и моральные факторы, я ограничусь разбором только военных причин поражения.

Нет никакого сомнения в том, что немецкие танковые войска, искусно поддерживаемые авиацией, решили исход кампании. Это мнение ничуть не умаляет вклад наших пехотных дивизий, высокие боевые качества которых полностью проявились в ходе ужасной войны в России. Но во Франции у них было не так уж много возможностей продемонстрировать свою доблесть.

Вся кампания в целом была построена на действиях больших масс бронетанковых войск и представляла собой в значительной степени столкновение принципов применения танков двух соперничающих школ. Военные руководители союзников оперировали нормами Первой мировой войны и распылили свои танковые силы равномерно по всему фронту, хотя их лучшие дивизии и приняли участие во вступлении в Бельгию. Командование наших танковых войск считало, что танки следует применять сосредоточенно, массированно, в результате чего два бронетанковых корпуса и один моторизованный корпус были сосредоточены на направлении главного удара под Седаном. Наша теория танковой войны отнюдь не была тайной для союзников. Еще в 1938 года Макс Вернер указывал, что «немецкая военная теория видит только один путь применения танков – их концентрированные действия крупными массами» [29] Werner M. The Military Strength of the Powers (London, Gollansz, 1939). . Французские и английские генералы не только отказывались принять эту теорию, но не потрудились даже сделать из нее выводы.

Даже после нашего прорыва на Маасе французские генералы, похоже, оказались не в состоянии сконцентрировать свои бронетанковые силы, да и на полях сражений тактика французов оказалась слишком шаблонной и негибкой. Наши танковые корпуса и дивизии обладали преимуществами не только в отличной боевой подготовке и хороших средствах связи, но и в том, что командиры различных уровней понимали – управлять танковыми подразделениями нужно, находясь в боевых порядках. Это давало им преимущество немедленного реагирования на быстро меняющуюся обстановку и позволяло реализовать возможности, которые открывались в ходе танковых сражений.

Однако хотя мы и придавали столь большое значение танковым войскам, но в то же время сознавали – танки не могут действовать без тесной поддержки моторизованной пехоты и артиллерии. Наши танковые дивизии должны представлять собой сбалансированное соединение всех родов войск – это был урок, который англичане так и не усвоили вплоть до 1942 года.

Умелое применение фактора внезапности также было весьма важной составляющей нашего успеха. Для того чтобы реализовать его, фон Клейст рискнул форсировать Маас 13 мая, не дожидаясь прибытия своей артиллерии; успешное взаимодействие авиации и танками осуществлялось и позднее, во время преследования противника в Центральной и Южной Франции. Неоднократно быстрые маневры и гибкое управление нашими танками приводили врага в замешательство. Успешное использование наших парашютно– десантных войск в Голландии также ярко иллюстрирует парализующий эффект внезапного удара.