Майкл Дженкинс - Аракчеев. Реформатор-реакционер

Через четыре года после поступления в школу Аракчеев дослужился до чина подпоручика. Следуя совету Мелиссино, он решил остаться преподавателем в школе, и теперь Мелиссино считал его хорошим специалистом по артиллерийской подготовке. Аракчеев составил «Краткие артиллерийские записки в вопросах и ответах» на тему учений и маневров, и они были опубликованы под именем директора.

В июле 1788 года, когда почти вся русская армия была занята в войне с турками на юге, шведский король Густав III внезапно объявил России войну. Санкт-Петербург, оставшийся временно без обороны, казалось, был отдан на милость шведского флота и армии. Мелиссино поручили в течение шести недель подготовить три артиллерийских батальона, состоявшие из рекрутов, и он обратился за помощью к своим инструкторам и ученикам. Граф де Сегюр, французский посланник при дворе, вспоминал «огромных и нелепых рекрутов, которых наставляли на маршировке и учениях дети, вызванные из военной школы, которые влезали на стулья и скамьи, чтобы выпрямлять головы, шеи и груди этих гигантских животных».

Война тянулась два года; в итоге русские проявили себя лучше, чем ожидали и шведы, и они сами. Они не дали Швеции одержать быструю победу, на которую она надеялась, и в конце концов был подписан мирный договор, согласно которому Швеция оставалась в том же положении, в котором была до начала войны. Между тем военные успехи трех артиллерийских батальонов способствовали повышению престижа школы, и, возможно, это побудило графа Николая Салтыкова, который был известной фигурой в Санкт-Петербурге и занимался образованием двух внуков Екатерины, Александра и Константина, обратиться к Мелиссино в поисках наставника, который обеспечил бы военную подготовку его сына. Конечно же выбор пал на первого ученика – Аракчеева.

Когда это произошло, Салтыков стал оказывать Аракчееву еще большее покровительство, чем Мелиссино. Директор корпуса хотел использовать молодого подпоручика в качестве своего помощника, но Салтыков заинтересовался Алексеем и проявил к нему сочувствие. Он добился для него увольнительной, и после почти семилетнего отсутствия двадцатилетний Аракчеев вернулся в Бежецк в том самом красном мундире, о котором он мечтал с детства, и с золотыми часами, подаренными ему графиней Салтыковой перед отъездом. Семья встречала его как героя. Впоследствии Аракчеев любил рассказывать, как отец сразу же отобрал у него часы и повесил их над своей кроватью. Он вернул их только тогда, когда для Алексея пришло время возвращаться в Санкт-Петербург, со словами: «Возьми часы. Я дарю их тебе. Знай и помни, что ты мне ими обязан. Не помести я тебя в корпус, ты не учил бы у Салтыковых и часов бы не имел». «Потому, – говорил Аракчеев, – я и сохраняю их как отцовский подарок». Вскоре Аракчеевы тоже навестили сына. Когда мать увидела комнаты Алексея, то с удовольствием отметила чистоту и порядок. Отец же, осмотрев письменный стол, кожаную софу, кресло с подлокотниками и шкаф красного дерева, сказал, нахмурясь: «Послушай, Алексей, скажи честно, как сын отцу: ты не воруешь и не берешь взяток?» Уже будучи в зените своей славы, Аракчеев однажды сказал сослуживцу: «Мой отец часто говорил мне: «Алеша, ты дослужишься до майора, уйдешь в отставку и получишь пенсион; тогда мы все будем счастливы». Что бы он сказал, если бы увидел меня сейчас?» 7

Следующий шаг в своей карьере с далеко идущими последствиями Аракчеев сделал сам. Ободренный дружелюбием Салтыкова, он попросил помочь ему в получении вакансии адъютанта и помощника директора школы. Мелиссино был неприятно удивлен этой попыткой.

Он предпочитал иметь среди своих сотрудников богатых и уважаемых в свете людей и относился к Аракчееву как к заслуживающему доверие подчиненному, но слишком зависимому от воли вышестоящего офицера, чтобы продвигаться по службе. Но он не осмелился отказать в просьбе такому влиятельному человеку, как Салтыков, и в июле 1791 г. Аракчеев получил должность. Мелиссино, сохраняя внешнее дружелюбие, начал искать возможность убрать Аракчеева из школы. Такой случай представился лишь год спустя.

В 1790 г. Мелиссино был назначен командующим русской артиллерией с сохранением за ним должности директора корпуса. Несмотря на свое высокое положение и общественное признание, он никогда не пользовался успехом при дворе Екатерины. Фавориты императрицы относились к нему как к шуту, и он платил им той же монетой. Однажды кто-то услышал, как Мелиссино довольно нелестно отозвался об одном или двух придворных, и донес князю Потемкину. Тот потребовал, чтобы Мелиссино явился к нему, и принял его, лежа в постели, и грубо посоветовал ему попридержать язык 8. В результате отношение Мелиссино ко двору стало еще более враждебным, и с этого времени он начал сближаться с окружением сына Екатерины – великого князя Павла Петровича, который жил в своем имении в Гатчине в шестидесяти километрах от Санкт-Петербурга.