Кшиштоф Камиль Бачинский (не примыкавший к группе «Искусство и нация», но так же, как и вышеназванные поэты, боец Армии Крайовой) был, несомненно, самым многообещавшим поэтом этого поколения. После смерти его сравнивали с Юлиушем Словацким. Все эти поэты погибли в возрасте 22—23 лет. Милош во время оккупации хорошо знал всю эту молодежь, составлявшую, как и он, часть подпольной культурной жизни Варшавы. (Многие страницы дневника Тшебинского посвящены полемике с Милошем: идейное несогласие борется с восхищением.) В 1958 Милош написал стихотворение «Баллада». Вот строки из него:
Под землею Гайцы, под землею,
Уж навеки двадцатидвухлетний.
И без глаз он, и без рук, без сердца,
Ни зимы не знает и ни лета.
…………………………
Под землею Гайцы – не узнает.
Что Варшава битву проиграла.
Баррикаду, на которой умер,
Разобрали треснутые руки.
– Говорят, сынок, стыдиться надо,
Не за правое, мол, дело бился.
Мне ли знать, пускай Господь рассудит…
(Теперь я перевела стихотворение целиком. См. с. 114 наст. изд. – НГ-2011 .)
Эти четыре строки – подлинная песня, возникшая в гетто во время оккупации.
Далее следуют прямые и скрытые цитаты из Мицкевича. Мицкевич – более, чем кто-либо, соотечественник Милоша. Несмотря на утверждение, что «только речь – отчизна», Милош мог бы повторить за Мицкевичем: «О Литва! отчизна моя!» «В легкую нанку…» – строфа из раннего (1817) стихотворения Мицкевича «Зима в городе», оттуда же – «стайка Харит».
«Ну-ка, кто о чем тут страждет? / Кто тут алчет? Кто тут жаждет?» – из части II «Дзядов».
Переводчику было бы удобнее использовать уже имеющиеся русские переводы Мицкевича, но если стихотворение «Зима в городе» в основательный, уже цитированный нами том «Библиотеки всемирной литературы» не вошло, то две строки из «Дзядов» (припев Хора) переведены несколько неуклюже и не очень точно: «Что вам дать? пусть молвит каждый! / Голодом томитесь? Жаждой?» – в то время как дословно это: «Говорите, кому чего не хватает, / Кто из вас жаждет, кто из вас алчет?» При этом справедливость требует отметить, что в целом перевод Л. Мартынова очень хорош – так, предыдущий припев Хора и точен, и выразителен, и сохраняет структуру мицкевичевского двустишия: «Глушь повсюду, тьма ложится, / Что-то будет, что случится?» Из той же сцены «Дзядов» – и «горчичные зерна»:
Что же просишь ты, дружочек,
Чтоб попасть душе на небо?
…………….
Два зерна горчичных дайте!
Эти зернышки дороже
Всяческого отпущенья!
Слушайте же все и разумейте,
Знайте, что Господь повелевает:
Тот, кто горя не познал на свете,
После смерти радость не познает!
………………..
Детки горемычные,
Вот вам на дорогу
Два зерна горчичные
И – летите к Богу!
Пер. Л. Мартынова
Дом, что «бревенчат, но на камне ставлен», – это дом Соплицы в книге первой «Пана Тадеуша» (в переводе «Библиотеки всемирной литературы» эта деталь отсутствует, видимо, не вместившись в строку). Там же упомянуты «Федон» (диалог Платона) и «Жизнь Катона» Плутарха (где, в частности, говорится, что Катон Младший увлекался диалогом «Федон, или О бессмертии души»):
…Вот Рейтан на портрете,
Без вольности былой не мыслит жить на свете:
Сверкает нож в руке, решенье непреклонно,
Раскрыты перед ним «Федон» и «Жизнь Катона».
Пер. С. Мар ( Аксеновой )
«Венчает замок гору в Новогрудке» – строка из «Гражины», приводящая к сравнению холмистой Виленщины и плоской мазовецкой равнины. Потому-то далее «кто не рожден в том полевом краю» – это и Мицкевич, и Милош.
«Отъезд греческих послов» – трагедия Яна Кохановского.
Восстание 1830 (в польской традиции «ноябрьское восстание», как восстание 1863 – «январское») началось с вооруженного выступления группы штатских заговорщиков и «подхорунжих» – учащихся офицерской школы.
Тадеуш Костюшко, участвовавший в американской Войне за независимость.