Александр Половец - БП. Между прошлым и будущим. Книга вторая

А сейчас у меня в Клермонте работа – я «визитинг профессор», временно приглашенный, или профессор-визитер, контракт на этот семестр. Дальше видно будет… Читаю лекции на разные темы. Ну, конечно, историю русско-американских отношений, дипломатическую историю Второй мировой войны, связанную уже с моим опытом переводчика Сталина и Молотова на конференциях; историю периода холодной войны. Еще читаю курс «Лидеры XX века» – о политиках, которые были причастны ко всем военно-историческим событиям.

– На основе ваших личных впечатлений или каких-то документальных источников, исторических книг? – поинтересовался я.

– Знаете, в последнее время вышло очень много мемуаров выдающихся политических деятелей – так что в своей работе я использовал не только личные впечатления. Много вышло книг немецких авторов, опубликован ряд американских исследований, посвященных периоду Второй мировой войны. Потому меня были кратковременные курсы – «Советско-германские отношения в канун войны».

– Материалы, о которых вы говорите, носят описательный характер или вы в них даете какую-то оценку событиям?

– Ну, конечно, оценки я даю тоже – основанные на личных впечатлениях. Как же иначе?! Свои впечатления об этих лидерах. Я всех их видел – и Гитлера, и Геббельса, и Геринга, и Рудольфа Гесса. И участвовал в переговорах Молотова с Риббентропом и Молотова с Гитлером – этот пакт 1939-1940-х годов… Надо учитывать мою работу в советском посольстве в Германии за весь этот период – до нападения на Советский Союз.

– Вот и опять ушли мы в сторону, – заметил я. Что, конечно же, было вполне объяснимо и не раз еще повторялось по ходу беседы: то, что рассказывал Бережков, было столь густо, если можно так выразиться, насыщено информацией, что с каждой его фразы можно было начинать новую тему – и продолжать ее почти до бесконечности.

Весь последующий текст, с которым познакомится терпеливый читатель, – тому свидетельство.

– Прежде, чем просить вас продолжить рассказ о себе, – поскольку мы заговорили о пакте «Молотов-Риббентроп», – как вы сами его оцениваете? Он, действительно, был продиктован необходимостью – или это была хитрая игра Сталина? А, может, Сталин сам попался на удочку Гитлера? Я сейчас не касаюсь последствий, которые пакт за собой повлек – Прибалтика, Польша…

– Здесь прежде всего повлияли обстоятельства… Вы знаете, переговоры, которые велись до 39-го года с английскими и французскими делегациями, действительно, оказались бесплодными. Мы не могли ни до чего договориться.

Была все время попытка блокировать эти переговоры с их стороны. Мы очень активно выступали против Гитлера – начиная с прихода его к власти в 33-м году. Мы помогали Испании, испанскому республиканскому правительству, в то время как Гитлер и Муссолини помогали Франко. Все эти интернациональные бригады, бригады Линкольна Советский Союз поддерживал. В Испании находились наши военные советники, там воевали наши летчики. Мы были единственной страной, которая уже тогда участвовала в схватке с фашизмом. В то время как Англия и Франция заявили о невмешательстве и даже препятствовали тем американцам, которые хотели включиться в бригаду Линкольна. Добровольцы ехали будто бы туристами во Францию и переходили границу Испании.

Мне кажется, что Сталин действительно пытался договориться с Францией и Англией о совместном отпоре Германии. Вспомним, что происходило, пока велись эти переговоры: сначала Литвинов в Лиге наций, потом его сменил Молотов – мы пытались создать органы коллективной безопасности. А между тем Гитлер все расширял свои владения, укреплял свою власть. Это началось с Рейнской области, потом Австрия была присоединена, потом Судеты…

– То есть вы оцениваете эти переговоры как вынужденный шаг? – попытался я уточнить мысль собеседника.

– Я вот сейчас думаю – а как сам Сталин их оценивал? – Бережков немного помолчал. – Мне кажется, он оценивал терпимость Запада по отношению к Гитлеру как попытку направить Гитлера прежде всего против Советского Союза. В своей книге «Майн кампф» Гитлер прямо заявляет, что его главной задачей является уничтожение большевизма. Поэтому ему так все и сходило с рук. Кроме того, у него была теория объединения всех немцев. Австрия всегда была самостоятельной страной.

– Так почему же никто даже глазом не моргнул, когда он ее проглотил? Почему ему позволили захватить Судеты?