Иван Федюнинский - Поднятые по тревоге

— Есть, товарищ полковник! — обрадовался капитан. Часа через два саперы построили бревенчатый настил длиной около километра. По нему бесконечная вереница машин двинулась без задержки.

В штаб я приехал только к полудню.

Около суток части корпуса занимали оборону на восточном берегу реки Стырь. В моем распоряжении были 45-я и 62-я стрелковые дивизии и приданный 589-й гаубичный артиллерийский полк РГК.

Потом появился полковник М. И. Бланк. Он вывел из окружения остатки 96-го и 283-го полков. Несмотря на перенесенные трудности, полки сохранили свои боевые знамена.

От полковника Бланка я впервые услышал о всех перипетиях, в которые попала 87-я дивизия. Командир ее, генерал-майор Ф. Ф. Алябушев погиб в самый ответственный момент, когда полки отходили из укрепленного района. В это время врагу и удалось отрезать два полка, которые вынуждены были занять круговую оборону.

Полковник Бланк и начальник отдела политической пропаганды дивизии полковой комиссар Диденко сделали все, чтобы подразделения сохранили боеспособность, чтобы не возникла растерянность и паника, решительно пресекли попытки отдельных командиров предпринять выход из окружения мелкими разрозненными группами.

Через сутки полки вырвались из вражеского кольца. Однако фронт к тому времени откатился на восток. По дорогам подтягивались резервы и вторые эшелоны гитлеровских дивизий.

В крайне сложной обстановке, с почти непрерывными боями по лесам восемь дней двигались два сильно поредевших полка. Они не просто выходили из окружения, а сами нападали на небольшие подразделения противника, уничтожали линии связи, поджигали склады. Немцы все время чувствовали, что в тылу у них действует регулярная воинская часть, и вынуждены были с этим считаться.

3 июля Центральный Комитет партии и Советское правительство призвали народ мобилизовать все силы и средства на борьбу с врагом.

Трудно описать, с каким огромным воодушевлением и патриотическим подъемом был встречен этот призыв. У нас словно прибавилось сил.

В частях, там, где позволяла обстановка, собирались короткие митинги. В ротах и взводах были проведены беседы, в которых агитаторы разъясняли солдатам обстановку на фронтах, рассказывали о том, что по зову партии на священную Отечественную войну поднимается весь советский народ. Подчеркивалось, что борьба будет упорной и трудной, что предстоит много испытаний, много лишений и жертв, но никогда фашистским захватчикам не победить нашего могучего, трудолюбивого народа.

Разъяснительная работа проводилась не только среди личного состава войск, но и среди населения деревень, через которые проходили наши части.

Работники отдела политической пропаганды корпуса, кроме того, занимались созданием боевых групп для действий в тылу у противника, помогали местным властям в организации отрядов самообороны, в эвакуации гражданского населения.

В ночь на 5 июля корпус начал отход с рубежа реки Стырь на восточный берег реки Случь. Два дня мы двигались форсированным маршем.

7 июля противник в нескольких местах пытался переправиться через Случь, но был отброшен.

Я приказал уничтожить все мосты, имевшиеся перед фронтом корпуса. Оставили только один мост через Случь для отхода арьергардов. Но 8 июля мы получили приказ отходить дальше к Коростеньскому укрепленному району, потребовалось уничтожить и его. А между тем на западный берег реки уже вышел противник.

Взорвать мост вызвался младший лейтенант Костюк, командир взвода 62-й дивизии Он отобрал 15 добровольцев и под вечер ушел на западный берег. А на следующий день догнал штаб на марше и доложил, что задача выполнена.

— Кроме того, захватил в плен немецкого полковника, — улыбнулся Костюк.

— Хотя это и не входило в вашу задачу, — сказал я, — но за проявленную инициативу благодарю.

— Очень уж удачно получилось, — принялся объяснять Костюк с напускной скромностью. — Только мы перешли мост, видим, едет легковая машина, похоже штабная, и в ней какая-то важная птица. Ну мы, конечно, не растерялись.

— Товарищ полковник, спросите у него, как он доставлял пленного, вмешался адъютант. — Прямо как батьку Махно в фильме «Красные дьяволята»!

— Этот фашистский офицер, — охотно рассказал Костюк, — вез ордена для своих разбойников. Целый мешок орденов Когда мы захватили его, он расстроился и не захотел идти. А у меня разведчик один, здоровый такой парень, говорит: «Давайте потащу фашиста в мешке, чтобы сподручней было». Ну, ордена высыпали, а немца — в мешок. Так и дотащили.