Иван Федюнинский - Поднятые по тревоге

В связи с этим боевой приказ командующего 5-й армией предписывал 15-му стрелковому корпусу в ночь на 2 июля отойти на реку Стырь. В дальнейшем корпусу предстояло в ночь на,4 июля отойти на рубеж реки Горынь и занять фронт Бережница-Золоталин.

Но, как это нередко бывало в те дни, штаб корпуса получил приказ с опозданием. Поэтому утро 2 июля мы встретили по-прежнему на восточном берегу реки Стоход. На западном берегу вели бой части прикрытия. Главные силы корпуса непосредственного соприкосновения с противником не имели.

Отход, начавшийся 2 июля, продолжался в течение недели. Мы двигались форсированными маршами, ведя арьергардные бои, причем арьергарды не только сдерживали врага, но часто переходили в контратаки. Удалось даже захватить несколько пленных.

Это были изнурительные дни. После длительных переходов люди буквально падали от усталости, а на каждом рубеже требовалось производить отрывку траншей, закрепляться по всем правилам, чтобы не быть застигнутыми врасплох идущим по пятам противником.

Трудности усугублялись распутицей. Погода стояла пасмурная, часто шли дожди.

В ночь на 3 июля я догонял штаб корпуса, ушедший вперед, в деревню Рафалувка, на восточном берегу Стыри. По обочине лесной дороги, подпрыгивая и переваливаясь на кочках и колдобинах, бесконечным потоком двигались на восток автомашины. Натужно гудели моторы. Колонна то и дело останавливалась. Шоферы, нещадно ругаясь, вылезали из кабин, в темноте рубили ветки и подкладывали их под буксующие колеса.

С большим трудом нам удалось доехать до переправы через Стырь. Здесь движение окончательно застопорилось. Я вышел из машины. Над рекой висел тяжелый серый туман.

— Что случилось, почему задержка? — спросил у шоферов, стоявших у въезда на мост.

— Не иначе как «пробка», товарищ командир, — ответил один из них.

— И давно?

— Да уже с полчаса стоим, не меньше…

— Ну-ка, пройдемте вперед, посмотрим, что там такое, — сказал я адъютанту.

Мост был длинный. Сразу же за ним по восточному берегу метров на пятьсот протянулась насыпь. Во всю длину моста и насыпи стояли вплотную друг к другу автомашины, но ни одного человека около них не видно. Где же люди?

— Спят все, товарищ полковник, — доложил адъютант. — Спят в кабинах машин.

Дождь прекратился. Из-за туч выглянула луна. Стало немного светлее.

«Что, если на это сонное царство налетят фашистские самолеты? обеспокоенно подумал я. — Тут такое будет! Ведь по мосту переправляется транспорт трех корпусов».

Мы дошли до самого конца насыпи. Здесь начиналась довольно широкая поляна. А у спуска с насыпи стояла грузовая автомашина, загораживая дорогу. Никакой «пробки» не было!

— Вот уж выбрал шофер место! — сказал адъютант. — Ну что бы ему еще метров десять вперед продвинуться и на полянку свернуть. Спи там себе, пока не очухаешься, никому не мешая.

— А куда же он мог продвинуться? — возразил я. — Очевидно, раньше здесь была «пробка». Люди устали. Как только остановились машины, шофер сразу же и заснул.

Я осветил карманным фонарем номер машины — она была нашего корпуса. Шофер спал, опустив голову на баранку. Рядом с ним похрапывал капитан. Я растолкал его:

— Почему спите?

— Так «пробка» же, товарищ полковник!

— Какая, к черту, «пробка»! Посмотрите…

Чувствуя свою вину, капитан проявил большую энергию. Он метнулся вдоль колонны и вместе с моим адъютантом разбудил шоферов. Но, пока машины двинулись, прошло еще немало времени.

Не успели мы проехать и трех километров, как натолкнулись на новую «пробку». В этом месте дорога проходила через заросшее молодыми сосенками болото и была так разбита, что в колдобинах машины садились намертво. Все попытки вытащить их приводили к тому, что из-под колес начинала хлестать жидкая грязь, а автомобили окончательно увязали в болоте.

Но хуже всего было то, что люди работали разрозненно, каждый старался только для себя.

Подозвав нескольких командиров, я приказал немедленно навести порядок. В ход пошли лежавшие у самой дороги телеграфные столбы, заготовленные, очевидно, еще до войны.

Кстати ко мне подошел незнакомый капитан:

— Товарищ полковник, примите нас под свое командование. Отбились от части, блуждаем по лесу четвертый день. С продовольствием у нас плохо и вообще не знаем толком, куда идти.

— А сколько у вас людей?

— Почти целый саперный батальон.

— Инструменты есть?

— Имеются пилы, топоры.

— Ну вот что. Я — командир корпуса. Пока будете. следовать с нашими частями. Но прежде постройте дорогу.