Тереза Энн Фаулер - Z – значит Зельда

Заиграл оркестр, и я застыла в ожидании своего выхода. Бросила еще один взгляд вниз, чтобы убедиться, что ленты пуантов завязаны, а край пачки не оказался заправлен в чулок. Не забуду ли я сделать еще одно фуэте, которое профессор добавила в последний момент? Не забудут ли две новенькие расступиться, когда я выйду позади них на сцену?

Однако стоило мне ступить на сцену, как волнение улетучилось и я почувствовала такую легкость, что готова была поверить, будто одна из прачек-креолок наложила на меня особые чары. А может, причина легкости – осознание, что я наконец-то разделалась со школой? Или дело в духе военного времени, в ощущении, что время теперь летит быстрее, оставляя нас позади? Как бы то ни было, мое тело было податливым и не знало усталости. Казалось, не успела я начать танец, как грянули завершающие аккорды и представление завершилось под аплодисменты и одобрительные возгласы.

Выйдя на поклон, я заметила в первых рядах офицеров. Как и другие офицеры, которых я встречала, эти ребята были немного старше моих обычных кавалеров. Их форма с внушительными медными пуговицами и высокими кожаными сапогами придавала им элегантность, которой не хватало местным парням – даже тем, которые учились в колледже. Солдат окутывала аура неизбежных приключений, предвкушения путешествий и сражений, крови и пуль и, возможно, смерти. И оттого жизнь в них била ключом.

Мне в глаза бросилась пара сапог более светлого оттенка, чем остальные. Распрямившись, я проследила взглядом от сапог до оливкового цвета бриджей, идеально сидящей форменной рубашки… А еще выше увидела ангельское лицо с глазами, зелеными и выразительными, как Ирландское море. Эти глаза захватили меня и удерживали крепче, чем букашку в паутине, глаза, в смеющейся глубине которых затаился целый мир, глаза, похожие на…

Что-то толкнулось мне под локоть.

– Зельда, иди! – прошептала одна из молоденьких балерин, заставляя меня занять свое место в цепочке, направляющейся за кулисы.

Когда я вернулась в зал, переодевшись в свое платье, на этот раз не отказавшись от корсета и туфель и капнув на себя мамиными розовыми духами, офицера нигде не было видно. Так что я станцевала танго с мальчиком, которого знала всю жизнь, а затем еще с полдюжины танцев, с каждой новой мелодией меняя партнера.

Пот собирался у меня на бровях, холодил руки, стекал по спине, и я переходила от одного юноши к другому, ни одному не выказывая больше внимания, чем остальным. Они были удачными аксессуарами, эти ребята. Хорошо танцевали и составляли неплохую компанию, не более того. Хотя им бы я этого не сказала. Гораздо веселее, если они воображают, будто у них есть шанс.

Наконец я сделала передышку, чтобы глотнуть чего-нибудь прохладительного. Пока стояла у дверей, потихоньку остывая, в ожидании, пока вернется с напитками мой последний партнер, ко мне приблизился тот самый офицер в бежевых сапогах. Теперь я обратила внимание и на его накрахмаленный белоснежный воротничок, на мягкую, но уверенную линию подбородка, на безупречную миндалевидную форму глаз в обрамлении длинных пушистых ресниц. Господи Боже!

Он поклонился.

– Лейтенант Скотт Фицджеральд. Я надеялся познакомиться с вами.

Его голос оказался глубже, чем я ожидала, и без малейшего следа алабамского говора или иного южного акцента.

Я сделала вид, будто потрясена его прямолинейностью.

– Но нас даже не представили друг другу, как положено…

– Жизнь нынче может оказаться невероятно короткой, а ваш последний партнер может вернуться в любой момент. – Он склонился ближе. – Уверяю вас, моим поступком движут не столько наглость и невоспитанность, сколько благоразумие.

– Что ж, генералу Першингу следует попросить у вас стратегических советов. Я Зельда Сейр, – я протянула руку.

– Зельда? Какое необычное имя. Это семейная традиция?

– Оно цыганское. Из романа под названием «Судьба Зельды».

– Из романа, в самом деле? – Он рассмеялся.

– А что, вы полагаете, будто моя мать безграмотна? Вообще-то женщины на Юге умеют читать.

– Нет, что вы. Я впечатлен, вот и все. Персонаж – цыганка – это… да это же замечательно! Видите ли, я писатель. Вообще-то, один мой роман как раз сейчас рассматривают в «Скрибнерс» – это издательство в Нью-Йорке.

Я отродясь не слышала ни о каких издательствах. Зато я видела, что он держится совсем иначе, чем другие юноши – другие мужчины, поправилась я. Ему, должно быть, уже за двадцать. И в его речи слышался драматизм, к которому склонны люди, играющие, как и я, в театре. Когда проводишь столько времени на сцене, эта привычка просачивается в жизнь. Или, быть может, наоборот.