Александр Каневский - Полное собрание впечатлений

В брестской гостинице «Интурист» милые приветливые администраторы, оборудованная стоянка для машин, хороший буфет, уютные номера… Вот только подушки огромные, как постаменты. Спать на них приходится полусидя, вернее, даже полустоя. Взгромоздиться на такую подушку, всё равно, что покорить Эльбрус.

Утром, перед самым отъездом, увидели толпу у киоска с сувенирами. Подошли и порадовались: замечательные изделия, с большим вкусом и выдумкой: раскрашенные лошадки, резные шкатулки, сундучки… Мы докупили большое количество сувениров к тому бессчётному количеству, которое везли. А несколько из них я купил для себя, чтобы поставить в кабине (как в анекдоте: «Себе, любимому!»).

Мы жили в самом центре Старого мяста (Старого города), на Рыночной площади, в новой квартире Ежи Гофмана, известного польского кинорежиссёра, фильмы которого «Гангстеры и филантропы», «Пан Володыевский», «Потоп», «Прокажённая» пользовались большим успехом в Советском Союзе.

У меня богатая фантазия, я могу себе представить всё, даже самое невероятное: неподвижный Терек или остановившийся в воздухе реактивный самолёт, но я не в силах вообразить Гофмана в спокойном состоянии. Он живёт на ходу, постоянно улетая, прилетая, уезжая, забегая… Даже разговаривая по телефону, бегает по квартире с аппаратом в руках. Для того чтобы поговорить с ним, бегаю рядом, беседуем короткими перебежками. Иногда звонит его жена Валя, которая сейчас за границей. Во время каждого междугороднего разговора она с любопытством спрашивает: «Кто у нас сейчас в гостях?», и Гофман называет ей новую фамилию. Он регулярно кого-то встречает, принимает, развлекает. Большинство гостей из Советского Союза – это не удивительно: он кончал ВГИК, жил четыре года в Москве, потом снимал фильмы на Украине – в СССР у него бесчисленное количество друзей. (До нас у него гостил Владимир Высоцкий).

Работает он очень быстро, в среднем снимает два фильма в год, плюс к этому ещё руководит объединением. У Гофмана большое количество наград: премии министра культуры, премии министра обороны (это как наши Государственные премии), номинации на «Оскара»…

Те считанные дни, вернее, часы, когда он дома, Гофман проводит время на кухне: обожает готовить и угощать блюдами собственного приготовления. Преимущество отдает русской кухне: блины, пироги… Причем, имеет свои рецепты, свои секреты. До сих пор с восторженным стоном вспоминаю его хрустящие деруны!..

Их квартира на последнем этаже, балкон выходит на крыши. Средневековые крыши, покрытые черепицей, на которых вырос лес телевизионных антенн. По красным крышам гуляют чёрные коты. Крыши, крыши, крыши… Где-то здесь живёт Карлсон. Я стоял на балконе и ждал его появления. Но вошел Гофман, и я понял, что он и есть Карлсон. Даже похож на него: приземистый, сдобный, круглолицый. Фортуна всю жизнь гладила его по голове и протерла большую уютную лысину, тоже, как у Карлсона. Очень они похожи. Только Карлсону подвижность придаёт пропеллер, а Гофману – его внутренняя атомная энергия, которую он использует в добрых и мирных целях.

Все улицы Старого города сходятся на Рыночной площади. Рыночная площадь напоминает большой выставочный зал: на стенах домов развешаны картины молодых художников, предлагающих свои произведения. На эстраде студенческий ансамбль привлекает публику: поёт, танцует, разыгрывает музыкальные сценки. Ребята очень заразительно всё делают, и площадь им подпевает. В промежутках между номерами рекламируют картины, и теперь уж их обязательно покупают – ведь таким весёлым ребятам нельзя отказать.

Здесь удивительно уютно.

В центре площади – кафе под открытым небом и под тентами: плетёные столики и стульчики в бесчисленном количестве, всегда есть свободные места, чтобы присесть, выпить чашку кофе или охладиться мороженым. Между столиками ходит шарманщик, в пелерине, в цилиндре, с ярким попугаем. За двадцать злотых попугай вытащил мне моё счастье на польском языке: «Чекай доброй дроги» (жди хорошей дороги). Всё верно, только с опозданием: путешествие заканчивается.

К вечеру раздаётся стук подков, появляются кабриолеты, на них можно прокатиться по всему Старому городу (въезд машин сюда запрещён). На козлах – кучера в чёрном, нарядные, важные и гордые, как женихи.

Здесь много ресторанов и ресторанчиков, почти в каждом подъезде. В них всегда есть посетители. Один привлекает фирменным блюдом, в другом – поёт известная певица. В нашем подъезде помещался маленький ресторанчик с итальянской кухней. Запах пиццы и спагетти дразнил нас с самого утра. Очень хотелось туда попасть, но мешало гостеприимство наших друзей: мы всё время были куда-то приглашены. Пробегая мимо ресторанчика, торопясь на очередной приём, мы глотали слюнки – но не наедаться же перед обедом! А обратно возвращались сытыми. Когда же проголодаемся, надо снова спешить на ужин. И так все дни.