Александр Шокин - Валентин Михайлович Пролейко

С начала следствия он очень беспокоился о судьбе этих книжек и тетрадей, поскольку опасался, что и их присовокупят к уголовному делу, да еще обвинят в разглашении государственных тайн. Поэтому он передал их на временное сохранение друзьям.

Цитируемые записи Пролейко охватывают период с 1948 по 1987 г. Их объем очень велик, большое место занимают описания путешествий, просмотренных фильмов и т.п. Для книги отобраны наиболее интересные с точки зрения составителей записи, отражающие его работу, его впечатления от встреч с известными людьми, его характер и круг интересов. При внимательном чтении по ним можно проследить, как с годами менялось восприятие автором жизни, людей и событий. Интересно сравнить описание одних и тех же событий на разных жизненных этапах. Составители намеренно сохранили эти разночтения, считая их вполне закономерными, поскольку отношение конкретного человека к событиям и людям со временем естественно меняется.

Выборки из записных книжек и тетрадей В.М. Пролейко введены составителями сборника с тремя целями:

• во-первых, в качестве дополнения автобиографии, которую Валентин Михайлович не закончил;

• во-вторых, ими составители решили заменить обычные в серии СОЭ статьи героя, книги, представленные в библиографии;

• в-третьих, записи, сделанные по ходу событий, по мнению составителей, наиболее полно отражают процессы как формирования В.М. Пролейко как Человека и Специалиста, так и создания и развития электронной промышленности СССР.

Добавления сокращенных или пропущенных слов в записях В.М. Пролейко заключены в прямоугольные скобки.

Пролейко Валентин Михайлович, 1994 г.

В конце 2007 г. друзья уговорили меня писать книгу под условным названием «Моя жизнь в электронике». Основные доводы звучали так: «Вы всю жизнь в электронике, работали и встречались с большинством современных Вам ученых, специалистов и руководителей отечественной и многими зарубежными ключевыми людьми мировой электроники, Вы работали на стыке, у Вас еще не деформирована память и т.д.» А главный довод выглядел еще убедительнее: «Кроме Вас, никого уже нет, кто может вспомнить главное и важное в истории развития отечественной электроники». Этот довод подкрашивался некими тонами о бренности всех и всего.

Завязнув в своих многолетних мечтах написать несколько других книг, не имея помощников, разбрасываясь на другие свои разные [интересы] (от музыки, кино и истории почты до путешествий по всему миру), работая на трех работах (в моей несправедливой стране я за 53 года заработал унизительную пенсию), я энергично отказался от просьбы друзей.

Но первая реакция на серьезные предложения не всегда бывает верной реакцией.

Подумав, я обнаружил следующее:

1. Мой отец – радиолюбитель и радиостроитель и снова радиолюбитель с начала 20-х и по середину 80-х прошлого века.

2. Я увлекался радиолюбительством, изучал и работал в радио и электронике с середины 40-х до сегодняшних дней, т.е. 60 из 75 лет моей жизни. А еще 10 лет до этого периода, т.е. с середины 30-х, я рос в осознанном окружении неосознанного загадочного мира радиоэлектроники.

3. После радиолюбительства школьных лет и с багажом знаний станичной средней школы я устремился в Москву с твердым решением поступить в ВУЗ, обучающий тайнам электроники, и с 1951 г. электроника стала моей судьбой.

Таким образом получалось, что мои друзья правы: уже по моей верности в любви к науке, технике и технологии электроники за 60 лет я стал очевидцем, а иногда и участником беспрецедентного триумфа электроники, кардинально изменившей мир человека.

Техническим и фактическим руководителем Нижегородской радиолаборатории (НРЛ) был энтузиаст ламповой радиосвязи бывший поручик Русской армии Михаил Александрович Бонч-Бруевич, имя которого я слышал от моего отца с раннего детства.

Отец [2] Среди поздних записок В.М. Пролейко есть несколько другой текст: «Предки. Одно из «достижений» большевиков было то, что к концу 30-х, когда я смог что-то воспринимать из истории семьи, и мама и отец старались как можно меньше информировать меня о предках. (Смутно о прабабке Паулине и какой-то австриячке). Скрывать было что: – дед Матвей Скворцов имел 10 000 десятин земли на правом и 30 000 десятин на левом берегу Волги. Из пяти его сыновей (а всего было 10 детей) двое были офицерами белой армии и воевали с большевиками – известна встреча в разъезде поручика белой армии Михаила Скворцова и командира из чапаевской бригады Федора Скворцова. Узнав друг друга, они молча разъехались. – дед Юлиан Пролейко, сосланный в Иркутск, строил КВЖД, затем в 1938 году был арестован в Кувандыке и расстрелян в Оренбургской тюрьме. Его жена, моя бабушка Наталья Андреевна, примерно в 1948–1949 годах приезжала погостить в Каневскую. Я плохо ее помню, в памяти остался образ пожилой, невысокой полной женщины, не проявившей никаких теплых чувств ни к кому из нашей маленькой семьи. Но не было и никаких конфликтов. Сестра отца Валентина Юлиановна приехала с семьей в Каневскую из Ашхабада после землетрясения, разрушившего столицу советской Туркмении в 1947 году. Купили дом за привокзальной лесопосадкой, но долго в Каневской они не удержались – уехали в Ташкент, где снова попали под землетрясение». , Пролейко Михаил Юлианович, учитель физики и математики в средней школе села Воскресенского Хвалынского района Саратовской области, увлекся радиотехникой в 20-е годы. Период личного радиолюбительства привел отца в середине 20-х годов к желанию построить сельский радиоузел для радиоприема центральных радиопередач и организации проводного радиовещания в селе. Местное (наверное, почтовое) начальство поддержало 25-летнего радиолюбителя, и Бонч-Бруевичу в Нижний Новгород ушло письмо с просьбой прислать несколько усилительных ламп для строительства радиоузла. Отец много раз мне рассказывал, как быстро эти лампы были получены, какая интересная техническая документация их сопровождала и как через полгода Воскресенский радиоузел заработал.