Василий Веденеев - Авантюристы на стезе любви

Тем временем во дворце Атрея уже подрастал сын царя от первого брака, которого звали Агамемнон. Видя, что отец взял себе новую, молодую и очень привлекательную жену, сын заявил:

– Я тоже хочу жениться, отец.

– У тебя уже есть избранница? – заинтересовался Атрей. – Кто она, какого рода?

– Ее зовут Клитемнестра. Она на диво хороша собой и благородного происхождения. Ее не стыдно ввести в царскую семью: она отличается целомудрием, не то что многие ее подруги.

– Ну, коли так, это просто прекрасно, – согласно кивнул царь Атрей. – Считай, я полностью одобрил твой выбор, и начнем готовиться к свадьбе.

Торжество бракосочетания отпраздновали очень пышно, и на пиру, как когда-то его кровосмесительный отец во все глаза пялился на прелести утопленной Аэропы, на юную невесту жадными глазами смотрел уже успевший подрасти Эгисф, который вместе с матерью жил теперь во дворце.

Труди царской невестки казались ему божественными, ноги великолепными, все движения удивительно плавными и полными томной неги, зовущей к райским наслаждениям. Она словно нарочно дразнила юнца, разжигая в нем страсть. Не стоит забывать: в Эгисфе текла кровь соблазнителя и казановы своего времени Фиеста. И юноша совсем потерял покой – он мог думать только о том, как ему овладеть вожделенной Клитемнестрой!

И вот однажды ночью его потихоньку разбудила верная служанка молодой царевны и, таинственно приложив палец к губам, призвала молчать и не шуметь. А сама тихо шепнула:

– Готов ли ты предстать перед той, которую столь сильно жаждешь?

Не в силах от волнения в ответ вымолвить хоть слово, юнец только кивнул в знак согласия. О великие боги! Неужели предмет его обожания наконец заметил страсть юноши и решился ответить на нее взаимностью?

Именно так и случилось. В древности греки по-детски простодушно рассказывали о том, как слабый человек не в силах устоять перед соблазном и предается зову плоти, который иногда куда сильнее разума и совершенно неодолим. Служанка привела юношу в покои царевны, и он с бурной страстью овладел той, которая так долго сводила его с ума! Они стали до сумасшествия страстными любовниками, и царская невестка забеременела от юнца, родив ему сына. Теперь, в результате множества кровосмешений, трон должен был перейти все же к прямому потомку некогда изгнанного Фиеста. Но Агамемнон узнал об измене жены и, не долго думая, разрубил надвое мечом младенца, а потом одним ударом вспорол живот сластолюбцу Эгисфу, который от потери крови скончался на месте.

Несчастная Клитемнестра сошла с ума от горя и бросилась со скалы в пропасть. Но Плопия решила жестоко отомстить за смерть сына и на одном из пиров с чарующей улыбкой поднесла Агамемнону чашу с ядом. Выпив ее, наследник Атрея немедля испустил дух.

– Ты ведьма! – закричал тогда Атрей и приказал утопить Плопию, как некогда утопили в море неверную Аэропу.

Надо же было случиться такому, что как раз после смерти дочери-любовницы во дворец брата пришел Фиест: постаревший и усталый, он хотел найти покинувшую его дорогую ему женщину и сына, а потом умереть на родине. Он рассказал брату обо всех своих злоключениях и любви. Выслушав близнеца, тот ужаснулся. И в ответ рассказал Фиесту о случившемся во дворце.

– Значит, Плопия мертва? – тусклым голосом спросил Фиест и, достав спрятанный в складках туники нож, вонзил его в сердце брата.

Но и сам упал замертво, пронзенный множеством стрел воинов дворцовой стражи. На этом род Атреев пресекся…

Об этой истории большой, романтической и роковой любви, черной зависти и предательства, достойной стать сюжетом для трагедии Шекспира, поведали старинные хроники XIV в., которые старательно вели итальянские монахи, из-за высоких стен монастырей пристально следившие за бушевавшими в мирской жизни пагубными страстями.

Впрочем, монахи, несмотря на духовный сан, такие же люди. А людей, как известно, всегда более всего на свете интересовали две вещи – любовь и смерть. Именно они, по сути, и движут миром, наравне с костлявой рукой голода, а все остальное не столь важно и всего лишь является следствием страстей, вызванных основными причинами…

В те времена, о которых ведется речь в монастырских хрониках, в одном из городов Северной Италии – в старой Павии – жил рыцарь по имени Альдо Мороне из рода Грифоне: на их родовом гербе был изображен могучий грифон – мифическое существо, полулев-полуорел с могучими крыльями. Над ним красовался рыцарский шлем, украшенный тремя страусиными перьями, в знак того, что представители рода принимали участие в трех крестовых походах. Род считался знатным и богатым: родной дядя Альдо – Гвидо Мороне, заменивший молодому человеку родителей, когда юноша остался сиротой после моровой язвы, унесшей жизни его отца и матери, – являлся правителем Павии.