Валерий Куприянов - Космическая одиссея Юрия Гагарина

В состав комиссии входили ученые, летчики, конструкторы, медики – специалисты многих отраслей знаний, из совокупности которых возникала – еще только возникла – космонавтика. Сейчас, в наши дни, готовность к полету будущих космонавтов проверяют прежде всего уже летавшие космонавты. Тогда такой возможности не было.

Председательствовавший на заседаниях комиссии генерал Каманин вызывает первого экзаменующегося – Старший лейтенант Гагарин к ответу готов.

– Занимайте свое место в тренажере. Задание: нормальный одновитковый полет.

Дальше все пошло спокойнее. И для меня, и для всех участников этой не имевшей прецедентов работы, и, главное, как мне кажется, для самих экзаменующихся. Оно и понятно, вновь возникла обстановка, ставшая за последние месяцы привычной: тот же шар, те же тумблеры, ручки и приборы, положения и показания которых требуется проверить, та же процедура «пуска», тот же еле заметно ползущий глобус…

Нормальный одновитковый полет все испытуемые выполнили безукоризненно. Так же успешно все справились с имитацией ручного управления спуском. Потом пошли «особые случаи». Члены комиссии вошли во вкус, вопрос следовал за вопросом – один другого заковыристей.

Андриян Николаев на вопрос одного из экзаменаторов, что он будет делать при таком-то, не помню уж сейчас, каком именно, отказе, без малейшего замешательства ответил:

– Прежде всего – сохранять спокойствие.

В этом ответе было все: и действительно разумная рекомендация, пригодная для любой ситуации космического полета, и, наверное, умелый «экзаменационный» маневр, дающий некоторое время для раздумий (действительно, через несколько секунд Николаев дал совершенно верный ответ), а главное, в этом ответе был весь Андриян – с его невозмутимостью и завидным умением держать свои эмоции в кулаке.

А назавтра шестеро молодых людей – будущих космонавтов– должны были показать не то, что они умеют, а то, что они знают. Устройство ракеты-носителя и космического корабля, динамику их полета, работу отдельных систем, маршрут и профиль полета, физиологию действия перегрузок на человека – всего не перечислить!

Я сидел за длинным столом экзаменационной комиссии, между конструктором К. П. Феоктистовым и физиологом В. И. Яздовским, смотрел на сосредоточенные, порозовевшие лица экзаменуемых, слушал их ответы, а мыслями был уже далеко от просторного светлого зала, в котором все это происходило. И свою подпись под заключением комиссии о том, что все шестеро космонавтов – теперь они уже назывались так – испытания выдержали отлично и, по мнению комиссии, к полету на корабле «Восток» полностью готовы, свою подпись под этим документом, который когда-нибудь займет место в музее космонавтики, поставил, думая уже о другом.

Подготовка этих успевших стать по-человечески очень близкими и родными мне людей закончена. Теперь их ждет другой экзамен – в космосе…» [8].

По воспоминаниям Марка Галлая, известного летчика-испытателя, Героя Советского Союза, который помогал будущим космонавтам выработать навыки работы в космическом корабле в ходе полета, известно, что испытания проводились в два этапа: сначала в ЛИИ, а потом уже в ЦПК. Первым этот экзамен держал Ю. А. Гагарин. Галлай так ярко и эмоционально описывает происходящие события, их психологический накал, что возникает ощущение непосредственного присутствия там. Хотя конкретных фактов приводит немного.

Много лет спустя автору оказались доступны заметки, которые в то время вела молодая журналистка Тамара Апенченко. Они оказались любопытным свидетельством человека «со стороны», может быть и не сведущего, но ставшего невольным свидетелем события.

Апенченко устроилась на работу в Звездный, в Центр подготовки космонавтов, в сентябре 1960 г. и проработала там лаборанткой до марта 1961 г. Так написано во введении к страницам из ее дневника, преданного гласности в 2004 г., уже после ее кончины.

Тут она, по-видимому, не совсем точна. Из записей в ее дневнике следует, что она была помощницей Ады Ровгадовны Котовской при испытаниях космонавтов на центрифуге. Однако известно, что эти испытания проводились на центрифуге в НИИ авиационной медицины. Но тем не менее сами записи очень показательны.

Апенченко мечтала написать повесть о том, как готовились к полету первые космонавты. В своем стремлении сделать это дошла до самой Екатерины Фурцевой, которая и оказала ей содействие. В то время Ольга Апенченко (таким псевдонимом она подписывала свои публикации) работала в газете «Комсомольская правда».