Валерий Куприянов - Космическая одиссея Юрия Гагарина

«Был такой случай. Несколько лет спустя после выпуска приехал я в Москву. Иду по улице и лоб в лоб сталкиваюсь с Гагариным. Обнялись крепко. Разговор был мимолетным. «Скоро полечу, – говорит Юра. – Куда? – Потом узнаешь». – Помахал рукой и убежал. 12 апреля 1961 года, когда о первом полете человека в космос шумел весь мир, я вспомнил о той встрече» [6].

Тогда его собеседник не придал значения этим словам, считая их шуткой. Но позднее, припоминая ту встречу, понял, что хотел этим сказать ему Гагарин, но не мог этого сделать, так как все было еще очень неопределенно.

Слишком много случайностей подстерегает человека на пути к такому свершению. Например, даже вес. Гагарин перед полетом был на четыре килограмма тяжелее Титова и опасался, что это может в последний момент «перетянуть» чашу весов не в его пользу. Да любой «сбой» в самочувствии мог привести к иному решению.

Но вернемся к экзамену. Каждый, кто рассказывает об этом, выделяет существенные, с его точки зрения, моменты. Лица, причастные к принятию решения по итогам экзамена, больше внимания уделяют «организационной» стороне дела: кто, когда составил или подписал инициирующие документы, регламентирующие порядок этого события. Члены комиссии приводят свои впечатления от увиденного и услышанного. Космонавты вспоминают свое: как их проверяли и как они выдержали эти испытания.

Конечно, бесспорный приоритет в этих воспоминаниях принадлежит Н. П. Каманину, который с ноября 1960 года фактически возглавил подготовку космонавтов в ВВС. Уже после его кончины «дневники» Каманина, т. е. рабочие записи, которые он вел все годы работы на своем посту, были подготовлены к печати коллективом авторов и изданы в четырех книгах. В состав редакционной коллегии издания входили: Г. 3. Залаев, Л. Н. Каманин (сын Н. П. Каманина. – В. К.), Г. А. Медведева, С. X. Шамсутдинов. Итак, версия Н. П. Каманина.

6 января Главком ВВС подписал приказ о назначении комиссии по приему экзаменов у первых шести слушателей-космонавтов. Председателем комиссии был назначен Н. П. Каманин, к экзаменам были допущены: капитан В. Ф. Быковский, капитан А. Г. Николаев, капитан П. Р. Попович, ст. лейтенант Ю. А. Гагарин, ст. лейтенант Г. Г. Нелюбов и ст. лейтенант Г. С. Титов.

9 января состоялось организационное заседание экзаменационной комиссии. Было принято решение назначить проведение экзамена на 17 и 18 января 1961 г.

17 января комиссия в составе генерал-майора А. Н. Бабийчука, генерал-лейтенанта Ю. М. Волынкина, генерал-лейтенанта В. Я. Клокова, полковников В. И. Яздовского и Е. А. Карпова, академика Н. М. Сисакяна (АН СССР), кандидата технических наук К. П. Феоктистова (ОКБ-1), главного конструктора Завода № 918 ГКАТ (Государственного комитета по авиационной технике. – В. К.) С. М. Алексеева и заслуженного летчика-испытателя М. Л. Галлая (ЛИИ) начала принимать экзамены у первой «ударной» шестерки космонавтов. На экзамене присутствовал начальник ЛИИ (Летно-испытательного института) ГКАТ Н. С. Строев [1].

Для современного читателя необходимо сделать небольшие пояснения по составу этой комиссии. О Н. П. Каманине мы уже говорили. Александр Николаевич Бабийчук в то время был флагманским врачом ВВС и подчинялся непосредственно заместителю Главнокомандующего ВВС по боевой подготовке, в то время генерал-лейтенанту авиации Филиппу Александровичу Агальцову Бабийчук от военных медиков курировал работы с будущими космонавтами. Ювеналий Михайлович Волынкин в то время был начальником НИИ авиационной медицины. Именно в стенах этого института и проводились основные обследования кандидатов на полет человека в космос, в том числе и во время их подготовки к полету.

Сотрудник этого института Владимир Иванович Яздовский, возглавлявший все работы по медицинскому обеспечению космических полетов, и Евгений Анатольевич Карпов, ставший первым начальником Центра подготовки космонавтов, вошли в состав комиссии как специалисты, наиболее тесно общавшиеся с космонавтами в ходе отбора и последующей подготовки, программу которой они, собственно, и разрабатывали.

Генерал-лейтенант Василий Яковлевич Клоков занимался первыми космонавтами по линии политотдела ВВС, он постоянно общался с ними в процессе отбора и отслеживал подготовку. Академик Норайр Мартиросович Сисакян в то время проводил работы по изучению влияния особых условий космической среды на ферментативные процессы растительных организмов, а с 1956 г. занимался исследованиями по разработке систем жизнеобеспечения в условиях длительных орбитальных полетов. Осуществляя руководство этой огромной и важной для космонавтики работой, Норайр Мартиросович уже в то время разработал обширную программу биологических исследований на многочисленных организмах разного филогенетического уровня после их возвращения из очередных полетов в космос, заложив основы космической биологии и медицины. По его инициативе в АН СССР и в ряде ведомств были организованы научно-исследовательские лаборатории по радиационной и космической биомедицине. Он руководил комиссией от Академии наук СССР по проверке готовности космонавтов к полету [7].