Софья Бенуа - Фаина Раневская. Жизнь проходит и не кланяется

Зарегистрировав этот брак, ребе Зельцер, сам того не ведая, обеспечил себе место в истории. Ведь именно те, кого в ту далекую зиму он благословил на долгую и счастливую жизнь вместе, станут родителями одной из самых ярких, самых талантливых актрис двадцатого столетия – через пять с половиной лет после свадьбы, 27 августа 1895 года в семье Фельдманов родилась дочь Фаина.

Гирш Фельдман был типичным деловым человеком, которого в первую, вторую и третью очередь интересовали только деньги, а невеста – трепетной особой, красавицей, преисполненной высоких чувств.

Экзальтированная натура, поклонница литературы, музыки и прочих искусств, обожавшая, кстати говоря, Чехова».

О своих родителях Фаина рассказывала:

– Я безумно любила свою маму, Мильку Рафаиловну Фельдман. Именно от нее я унаследовала чувствительность, артистичность, любовь к музыке, чтению, театру. С отцом же, Гирши Хаймовичем Фельдманом, сложились несколько иные отношения – я не была его любимицей. Из всех четырех детей он выделял Изабеллу, мою старшую сестру.

Дом, в котором выросла Фая, казался ей самым тоскливым местом на земле, особенно после того, как умер один из ее братьев, Лазарь (девочке тогда едва исполнилось пять лет):

«…Разные события всплывают из недр памяти и волнуют до сердцебиения. Я вижу двор, узкий и длинный, мощенный булыжниками. Во дворе сидит на цепи лохматая собака с густой свалявшейся шерстью, в которой застрял мусор и даже гвозди, – по прозвищу Букет. Букет всегда плачет и гремит цепью. Я люблю его. Я обнимаю его за голову, вижу его добрые, умные глаза, прижимаюсь лицом к морде, шепчу слова любви. От Букета плохо пахнет, но мне это не мешает. В черном небе – белые звезды, от них светло. И мне видно из окна, как со двора волокут нашу лошадь. Кучер говорит, что лошадь подохла от старости и что тащат ее на живодерню. Я не знаю, что такое живодерня. Мне пять лет.

…Умер маленький братик, я жалела его, день плакала. И все-таки отодвинула занавеску на зеркале – посмотреть, какая я в слезах. В пять лет была тщеславна, мечтала получить медаль за спасение утопающих… У дворника на пиджаке медаль, мне очень она нравится, я хочу такую же, но медаль дают за храбрость – объясняет дворник. Мечтаю совершить поступок, достойный медали. В нашем городе очень любили старика, доброго, веселого, толстого грузина-полицмейстера. Дни и ночи мечтала, чтобы полицмейстер, плавая в море, стал тонуть и чтобы я его вытащила, не дала ему утонуть и за это мне дали медаль, как у нашего дворника. Теперь медали, ордена держу в коробке, где нацарапала: «Похоронные принадлежности».

Таганрог. Дом семьи Фельдманов на улице Николаевской (названа в честь цесаревича Николая Романова, который в 1863-м посетил город), переименованной в 1927-м в улицу Фрунзе (в честь партийного деятеля, никогда не бывавшего в Таганроге)

Старшая сестра Изабелла была статной красавицей, любимицей отца. А нескладную, замкнутую, заикающуюся и оттого нелюдимую Фаину не очень-то жаловали, брат с сестрой частенько подтрунивали над ней – постоянные стычки Фаина переживала тяжело, подолгу обижалась, замыкалась в себе. В большой семье чувствительная и ранимая девочка оказалась одинокой. Кроме того, младшая сестра завидовала красоте старшей и часто плакала в подушку злыми, горькими слезами, досадуя, что эта «фифа», Белла, весела, легка, приветлива и хороша, а она, Фаина, нелюдима, косноязычна и, как ей казалось, уродлива. Годы спустя, когда девочка выросла, превратившись в известную актрису, она сохранила свое пренебрежительное отношение к красивым девушкам, всех поголовно называя «фифами». Впрочем, от заниженной самооценки взрослая Фаина Раневская так же избавиться до конца не смогла. Биограф Андрей Шляхов рассказывает:

«Маленькая Фаина, как это нетрудно представить, не любила Новый год, этот чудесный праздник с наряженной елкой и кучей подарков. Причина была проста: на праздники признанную красавицу, старшую сестру Беллу наряжали, словно принцессу. В прелестном наряде та казалась еще обольстительнее, чем обычно. Окружающие восхищались Беллой, порой преувеличенно восторженно, чтобы польстить отцу, не чаявшему души в очаровательной дочери, и совершенно забывали про некрасивую и неуклюжую заику Фаину, завистливо наблюдавшую за очередным триумфом сестры со стороны. Ей, как и всякому ребенку, хотелось похвал, внимания, аплодисментов, но всего этого девочка была лишена и оттого чувствовала себя несчастной, никому не нужной».