Вадим Телицын - Пауло Коэльо

Над центральным входом в школу красовался лозунг: «Все для ученика, а ученик – для Бога».

В начальной школе (в десять лет от роду!) впервые проявляется его желание стать писателем: «Я верю в это всем сердцем. Между тем прожить жизнь и добиться воплощения своей судьбы означает пройти целый ряд этапов, смысл которых нередко недоступен нашему пониманию. Цель этих этапов – каждый раз возвращать нас на путь нашей Судьбы или же преподнести нам уроки, которые помогают осуществить свое предназначение. Думаю, что смогу лучше проиллюстрировать эти слова, рассказав один эпизод из своей жизни» (Пауло Коэльо).

То, что его мечты не пустое сотрясание воздуха, а возможная реальность, свидетельствовал конкурс на лучшее сочинение среди воспитанников третьего класса колледжа. Пауло решил испробовать свои силы – и не просчитался.

Предложена была несколько экстравагантная тема «Отец авиации», объем – две тетрадные страницы. Пауло справился с заданием буквально за полчаса:

«Жил когда-то мальчик по имени Алберто Сантос-Дюмон [1] Сантос-Дюмон Альберто (1873–1932) – пионер бразильской авиации. . Каждый день с раннего утра Алберто видел летающих птичек и думал иногда: «Если орлы летают, почему бы не полететь и мне? Ведь я умней орлов». И тогда Сантос-Дюмон решил учиться, а отец и мать отдали его в школу аэромоделирования.

Многие люди мечтали летать – например, падре Бартоломеу и Аугусто Северо. Но его воздушный шар упал, и он погиб. А Сантос-Дюмон не сдавался. Он построил дирижабль – это такая труба, наполненная воздухом, – и полетел. Он облетел вокруг Жефелевой [видимо, Эйфелевой] башни в Париже и опустился на то же место, откуда начал полет.

Тогда он решил изобрести аэроплан, который тяжелее воздуха. Он сделал конструкцию из бамбука и шелка. В 1906 году аэроплан проходил испытания на поле Багатель. Многие люди смеялись, думая, что он не взлетит. Дали старт. Сантос-Дюмон на своем «14-бис» прокатился больше 220 метров, и вдруг колеса оторвались от земли. Толпа людей, видя это, закричала: «О!» – и готово. Так изобрели авиацию».

Победителя конкурса должны были выбирать сами ученики, причем – тайным голосованием. Пауло был настолько уверен в своем собственном успехе, что даже проголосовал за своего самого реального конкурента. И опять оказался прав – победа досталась ему, Пауло Коэльо.

Пауло в десять лет, среди одноклассников в колледже Богоматери Побед (в первом ряду, второй слева)

В одиннадцать лет его приняли в иезуитский колледж Святого Игнатия Лойолы (Санто-Инасио), который считался одной из лучших средних школ для мальчиков в Бразилии. Учителя-иезуиты стремились вложить в своих подопечных-учеников и знания, и веру, и ответственность, и дисциплину.

Насчет знаний и дисциплины – этот «опыт» над Пауло не удался, но сделать его глубоко верующим человеком получилось. Правда, вера не всегда проявлялась открыто и для всех, но в этом, видимо, и не было необходимости. Веру надо хранить так же, как и любовь – от всех ненужных взглядов глубоко в себе.

Поступлению в колледж предшествовала неудача. Все дело в том, что сочинения в школе Богоматери Побед – это одно, а вот учеба по строгим канонам министерства просвещения, да еще под строгим наблюдением иезуитов – совершенно иная история. И неудивительно, что на вступительных экзаменах в колледж Санто-Инасио.

Весь 1958 год Пауло провел за учебниками, практически не выходя из дома, отец требовал одного – учиться. Он не мог допустить того, чтобы соседи «тыкали» в его сына пальцами, как в нерадивого недоумка.

И такая строгость принесла свои плоды. Пауло поступил в колледж, получив средний проходной балл в 8,3.

Эта достаточно высокая для поступавших оценка давала право не только на учебу в колледже, но и на «почетный титул». Пауло именовали графом. И если бы он продолжал поддерживать планку уровня своих знаний, то заслужил бы сначала титул «маркиз», а затем и «герцог». Но для этого надо было зубрить предметы на оценку «десять» – самый высокий балл по колледжу.

Пауло, однако, был далек от того, чтобы его считали «первым учеником», да и интересы и перспективные взгляды родителей на его дальнейшую судьбу его мало интересовали. Он был мальчиком подвижным, и чем становился старше, тем менее усидчивым, и в то же время упрямым, самостоятельным – и в мыслях и в делах своих.