Нина Ганьшина - Море сверкает. Дневник 20.06.2014–21.09.2015

А на самом деле так хорошо, что сейчас, когда за окном ночь и я сижу у компьютера, – в соседней комнате спит малыш. И пусть ему снятся только счастливые сны!

Уходила на пару часов на кафедру – решили съесть пиццу в честь окончания учебного года. К пицце было еще шампанское – но я не стала пить, потому что стоит страшная жара. Да и вообще я не люблю пить спиртное.

Вернулась домой – Маратик уже в другой одежде, вся остальная одежда лежит по разным местам, так что пришлось собрать ее, чтобы постирать.

А мы сразу же пошли гулять. К фонтану Маратик уже не хотел – пошли в парк ОДОРА. Посмотрели на любимого котика. Попытались покататься на машинке – но у одной не работала педаль, а другая дергалась при каждом нажатии на педаль. Батут немного испугал. Детей там не было, фигуры очень большие.

Вообще парк красивый стал – но все же не для таких малышей, как Маратик.

Интересно, что малыш все запомнил – и котика, и сухой бассейн, и парковые дорожки.

На обратном пути Маратик сказал, что нужно купить хлеб – заодно купили пряники.

С собачками гулять не захотел. Да и кто захочет?))) Я сама погуляла.

У врача были. Она оценила наше лечение – но сказала, что надо полечить еще дней пять, потому что на пальчике осталась крошечная трещинка, а это вход для инфекции. Подбородочек поджил – и мы сразу же дома помыли лицо! Наконец-то! И в ванночке посидели чуточку – но без большой охоты.

В субботу хотели сходить к Арише в гости – но придется повременить.

У нас стоит жара под тридцать градусов – и только поздно ночью немного прохладно. Но мы рады, что лето нас не забыло!

Закончила набирать небольшую статью, которую написал отец об А. С. Иванове и в который раз подумала – как много людей остались безвестными из-за нашего общего попустительства. Как много сделали они для процветания страны – а страна теперь разрушена, люди воюют друг с другом, попраны все высокие каноны. И словно в тему натолкнулась на заметку на нашем городском сайте: «Стела в память о былой трудовой славе камвольно-суконного комбината будет установлена на площади Труда в поселке Текстильщиков на КСК после реконструкции, об этом сообщалось 24 июня в эфире программы «Вести-Чита».

Мне эта идея кажется настолько ужасной, что просто и говорить не хочется. Ставим памятник ушедшей в прошлое стране вместо того, чтобы возродить и вернуть к жизни хоть что-то, хоть какие-то традиции.

Ночью обнаружила под подушкой носочки Маратика и два пластиковых гаечных ключа из конструктора.

Сегодня утром гуляли часа два. Оказывается, и в нашем городе можно найти много интересных для ребенка мест. Сходили в музей, посмотрели выставку живых бабочек. Бабочки удивили – в то же время их размеры, а также влажный теплый воздух в помещении были немного неожиданными. Зато с удовольствием погуляли по самому музею. Про двух медведей (большого и маленького) Маратик сказал, что это папа и Марат. Спросил, а где баба Дая?

В музее пусто – мы были первыми посетителями. Подозреваю, что и единственными. Осоловевшая смотрительница строго спросила про стрептодермию, а я, как школьница, начала оправдываться и объяснять. Вот эта моя школьная постоянная тревога всегда мешала мне. Я думала, что избавилась от нее. Чтобы задобрить смотрительницу, мы подошли к портрету Ленина и достаточно громко назвали вождя по имени. Потом Маратик сказал ей «спасибо» и окончательно расположил ее к себе.

Я подумала – хотела бы я работать, сидя на стуле среди экспонатов, и включать свет раз в день одиноким посетителям?

После музея зашли в редакцию за дединой газеткой, а потом сходили на почту за журналами «Молодой ученый» из Америки. Бабуся очень обрадовалась своей статье, попыталась ее прочитать, но не смогла.

Наш город немного украшается. На улице Чайковского сделали очень красивый мостик с ажурными металлическими перильцами – Маратик походил по нему туда-сюда. Я подумала, что в Санкт-Петербурге, конечно, все гораздо красивее… Но это – если живешь в центре. А до центра еще надо добраться. А наш симпатичный мостик в шаговой доступности от дома. И не уступает по привлекательности настоящему мосту.

Маратик потом весь вечер вспоминал прогулку, особенно музей. Мы сходили в магазин за черешней, и он все порывался на экскурсию, к тете на стуле. Я его уверяла, что тетя сейчас дома, а Маратик утверждал, что тетя в музее.

Все-таки вряд ли я бы хотела работать допотопным экспонатом в провинциальном музее, все достопримечательности которого помню с детства.