Владимир Рунов - Крик жаворонка. Жизнь и судьба Ивана Трубилина

Большинство преподавателей сельхозвузов (в том числе и Мелитопольского) то и делали, что, не жалея аргументации, подчеркивали истинность марксистско-ленинских идей, высказанных «народным академиком». Так именовали Трофима Денисовича Лысенко, портрет которого стал обязательным атрибутом аудиторных помещений, от биологических классов средних школ до лекционных залов лучших вузов страны. А как иначе, если он твердо обещал создать чудо-сорта, что позволит радикально поднять урожайность всех культур методами, не требующими больших затрат. Этим и завоевал доверие самого товарища Сталина, который, говорят, несколько раз приглашал его к себе в кремлевский кабинет, долго и душевно беседовал.

У нас еще будет возможность поговорить о неистощимом на выдумки «академике из Карловки» (родовое село Лысенко), но в пору, когда юный Иван Трубилин только начинал осваивать профессию, он был искренне убежден (как, впрочем, и все), что массовая машинизация сельского хозяйства, помноженная на волшебные достижения «канонизированного навечно» Трофима Денисовича Лысенко, даст стране тот уровень продовольственного благополучия, о котором мечтает весь советский народ.

Увы, эти заблуждения еще не один год водили советскую биологию «по пустыне», когда идеологические установки шли впереди экспериментальных выводов настоящих ученых, нередко жизнью своей плативших за убеждения. Великий подвижник-селекционер Николай Вавилов, например, мечтавший накормить страну досыта, а умерший от голода в саратовской тюрьме в самый разгар войны – это как раз тот случай. Биология была, пожалуй, единственной наукой, где дискуссии на эти темы нередко заканчивалась реальными репрессиями…

Готовя эту книгу, я, к сожалению, не встретил ни одного человека из того первого послевоенного поколения студентов, о которых писал Юрий Трифонов, впоследствии достаточно сурово осудивший себя за излишний оптимизм, хотя и продолживший тему повестью «Аспиранты».

Годы спустя он пытается исправить свою позицию объемным романом «Дом на набережной», жестким рассказом о мрачном времени, где якобы царила духовная безысходность, что, к сожалению, и самого писателя привела к ранней смерти.

Это было не так. Точнее не совсем так. Многие студенты именно того поколения (в него входили и братья Трубилины), преодолев трудности послевоенного периода, с опорой на удивительный оптимизм, вскоре стали выходить на ведущие позиции. Их голос звучал громче, поступь становилась тверже, а свежесть идей и молодая энергия, дополненные профессиональным умением, стали создавать уровень и темп трудовых процессов, что вскоре превратили страну в огромную территорию реального созидания, где «лысенковские идеи» стали лопаться, как мыльные пузыри.

И какие бы камни мы не кидали нынче в то время, оно было прекрасно, хотя бы тем, что, возрождая страну, советский народ растил новое поколение, которое смело брало созидательные дела в свои крепкие руки. Оно, то время, обеспечивалось бесконечностью мирного дня, в котором гармонично сходилось все: работа, любовь, семья, уверенность в завтрашнем дне, а главное – ощущение нужности, где, однако, карьерные лифты еще стояли на первых этажах.

Проще говоря, на твердой земле – в глубинных хозяйствах, заводских цехах, строительных площадках, больничных палатах, школьных классах, там, где лучше всего проверялись способности человека работать на общее благо.

Именно то время абсолютно безошибочно выбирало тех, кто вставал во главе больших трудовых коллективов. Может быть, это был единственный период в нашей истории, когда не кумовство, не протекционизм, не личные симпатии или родовитость происхождения, а именно глубинные качества личности выдвигали на передний край самых ярких и самых убедительных.

По этой причине братья Трубилины, как я говорил, происхождением проще не придумаешь, вскоре после студенческой скамьи попали в фокус общественного внимания, где ценилось главное – способность служить Отечеству не за страх, а на совесть. Сегодня, по прошествии многих десятков лет, можно только удивляться точности таких выборов. Хотя основные критерии оценок самого времени были, на мой взгляд, максимально верными, поскольку всем понятные, и любое высокое назначение почти никогда не вызывало вопросов.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.