Николай Озеров - Всю жизнь за синей птицей

Я учился у знаменитого мастера и многое почерпнул. Именно на занятиях у Коше я понял, что в теннис играют не только руками, что это интересная творческая борьба. Как и в шахматной партии, здесь необходимо переиграть соперника, перехитрить его, обмануть, заставить вести борьбу в невыгодных условиях. Учился и когда Коше выступал в показательных играх, и на тренировках. А если он останавливался рядом и давал совет, старался запомнить все до единого слова. Боялся его ужасно. И когда он подходил ко мне, я всегда шел к сетке, где чувствовал себя особенно уверенно: хотел показать руководителю школы, что у меня получается игра у сетки. Сейчас, конечно, ругаю себя за это: ведь игра с задней линии была у меня слабее и, наверное, советы опытного педагога помогли бы многое исправить!

И надо же было так случиться, что через двадцать с лишним лет я встретил старого чемпиона, одного из знаменитого квартета теннисных «мушкетеров» (так называли известных французских теннисистов Р. Лакоста, Ж. Баротра, А. Коше, Ж. Брюньона) во Франции во время служебной командировки.

В Марсель я приехал с футболистами московского «Торпедо», времени было немного, а осмотреть хотелось все. И солнечная, шумная Канебьер, и порт, один из крупнейших на Средиземном море, и суровый замок Иф, знакомый еще со школьных лет по «Графу Монте-Кристо», – всё это манило с одинаковой силой. Однако привлекательнее всего оказалась афиша, извещавшая о розыгрыше национального первенства Франции по теннису.

Изящный, словно игрушечный, павильон, тринадцать прекрасных земляных площадок и такая знакомая приподнятая атмосфера, неизбежная на больших соревнованиях. Попав сюда в роли простого зрителя, я, устроившись поудобнее, приготовился смотреть. Не помню уже, то ли раздавшийся сзади шепот, то ли что-то другое заставили меня обернуться. Каково же было мое удивление, когда чуть правее, в следующем ряду, я увидел Анри Коше! Я не мог не подойти к своему старому учителю, хотя, конечно, понимал, что он не узнает во мне тринадцатилетнего подростка, которому когда-то преподавал основы тенниса. Я представился как московский радиокомментатор.

Москва! Глаза Коше загорелись. Как же, конечно, он хорошо помнит этот прекрасный гостеприимный город! Он очень рад услышать о теннисистах СССР. Все эти годы он вспоминал свои поездки туда и сейчас, на старости лет, мечтает еще раз побывать в России. Он живо вспоминает своих русских соперников.

Что поделывает Кудрявцев? Потом этот гигант, с такой трудной фамилией… Не… дре… Да, Негребецкий? И этот юноша Озеров?

Стоит ли объяснять, как приятно было услышать, что экс-чемпион мира помнит меня! Я назвал свое имя. Коше долго тряс мне руку и никак не мог освоиться с мыслью, что я – это я. Потом начался бесконечный разговор о нашем теннисе, о Борисе Новикове, тогдашнем чемпионе СССР, о советских городах. К нам подсела чемпионка Франции Бюкай – участница III Международных дружеских спортивных игр молодежи. У нее тоже масса впечатлений о фестивальной, феерически сказочной Москве 1957 года, она жалеет, что смогла пробыть там всего несколько дней, и с нетерпением ждет случая снова выступить перед советскими зрителями.

Коше улыбается: «Я считал, что хорошо знаю ваш город, а вот сейчас послушал Жаннет, и кажется, что он другой. Теперь мне еще сильнее хочется побывать у вас».

Случайно я заглянул в программу турнира и вдруг увидел среди участников фамилию Коше. Вполне серьезно я спросил:

– Это, вероятно, ваш родственник? Коше засмеялся:

– Нет, Коше – это я!

– Но ведь вам уже…

– Пятьдесят шесть лет, – ответил француз.

– И не трудно играть?

– Ничего, ведь я выступаю только в парных.

У меня на языке вертелся вопрос: а зачем ему, уже пожилому спортсмену, трудная турнирная борьба? Видимо, поняв мое недоумение, Коше продолжал:

– Я должен играть для того, чтобы мои ученики играли еще лучше.

– А много у вас учеников?

Бюкай провела пальцем по программе сверху донизу:

– Все они! Вся теннисная Франция учится у Коше. После этого я, конечно, не мог не остаться посмотреть на игру своего старого учителя, пожертвовав и замком Иф, и Канебьер, и прочими достопримечательностями Марселя.

Когда на стадионе было объявлено, что на центральном корте начинается смешанная парная встреча с участием Коше, остальные площадки опустели: все – зрители, свободные участники, судьи и мальчики, подающие мячи, – плотным кольцом окружили главное место «сражения».