Папа Рамдас - В видении Бога

– Так значит, у меня нет ни дома, ни родных – куда же мне теперь идти?! – Отчаянный крик души всколыхнул все его существо и поверг в большое волнение. Он задрожал и покачнулся. Друзья тут же подхватили его, вывели наружу и уложили на скамью. С полчаса он пролежал в забытьи транса, после чего вернулся к внешнему миру и твердым шагом направился к Рамдасу.

– Свами, я ухожу домой, – заявил он.

– Значит, ты вернул назад эго, которое ненадолго потерял, – с улыбкой отметил Рамдас. Тот кивнул и удалился.

Сандживрао и другие друзья предложили Рамдасу съездить вместе с ними в Калади, местечко, где родился великий Шанкарачарья. Это было совсем недалеко от Эрнакулама, в нескольких остановках по железной дороге.

Собралась компания примерно из двенадцати человек – друзей с их семьями. Доехав до деревеньки, они направились в сад на берегу реки Алвайе, где стоят два храма – Шарады [13] Шарада – ведийская ипостась богини знаний Сарасвати, которой поклонялся Шанкарачарья. Главный храм ее – в Шрингери, где находится первый матх, основанный Шанкарачарьей. и Махадева. Перед храмами на возвышении лежит побеленная каменная плита, упокоившая прах матери Шанкарачарьи.

Природа, вобравшая всю прелесть, простоту и умиротворенность деревенского пейзажа, пленяла своей красотой. Храм окружали густые рощи манго и хлебных деревьев, среди них вздымались высоко к небу кокосовые пальмы, кивающие в тон ветру своими хохолками. Святое место, скрытое в прохладной тени буйной зелени, было окутано дивным очарованием.

Брахман почтенного возраста, местный старожил, поведал гостям древние легенды и истории, связанные с Калади, а также рассказал о посещавших его знаменитых личностях. Ему выпала великая честь служения Свами Вивекананде, который в годы своей бродячей жизни проходил через деревню.

Хорошо известный эпизод из детства Шанкарачарьи, ознаменовавший его вступление в санньясу , произошел на берегу реки Алвайе. Шанкаре, тогда еще маленькому мальчику, претила обычная доля мирянина, чреватая будничными заботами и желаниями, и он упрашивал мать благословить его на жизнь, всецело посвященную Богу, но мать не соглашалась.

Однажды, когда мать, как обычно, привела его к реке Алвайе для купания и он по колено зашел в воду, в ногу ему внезапно вцепился крокодил и стал тащить его в глубину.

– Мама, мама! – закричал Шанкара. – Меня схватил крокодил и сейчас утащит на дно. Я тону, и он проглотит меня! Только одно может спасти меня: если ты разрешишь мне принять санньясу , крокодил отпустит мою ногу.

Могло ли вынести эту муку нежное сердце матери? Пусть ее сын станет отшельником, лишь бы был живым и вырвался из страшной пасти крокодила!

– Да, да, сынок, я согласна, – дала она единственно возможный ответ.

Крокодил отпустил мальчика и исчез. Тот вышел из воды целым и невредимым. Мать сдержала свое слово, и Шанкара стал одним из величайших философов, которых когда-либо видел мир.

Все паломники, включая Рамдаса, совершили омовение в священной реке и после даршана храмовых божеств вернулись в свои комнаты в дарамшале , где матушки приготовили обед под аккомпанемент духовных песен. В целом поездка оказалась замечательной. Тем же вечером они вернулись в Эрнакулам.

Во время его пребывания у Сандживрао вся семья – сам хозяин, его жена и дети – относились к Рамдасу с редкостной любовью и добротой.

Настал день, и внутренний голос позвал Рамдаса в Казарагод. Он известил об этом Анандрао в письме и попросил найти для него пристанище в уединенном месте. Просьба была исполнена, и в Казарагоде его поселили в крытую соломой хижину на холме Пиликунджи.

Он зажил здесь, питаясь молоком и бананами. Его снова навестил раджа-йог, и ночами они вместе танцевали под звуки Рам-мантры. Позже к ним присоединился санньясин из Бунтвала. По вечерам с другими друзьями из города он тоже отдавался экстатической пляске под музыку Божьего имени во дворике перед хижиной.

Рам пожелал, чтобы кормление бедняков состоялось и здесь, в Казарагоде. В этот раз Рамдас сам активно участвовал в сборе средств. Он посетил самых влиятельных людей города, а также принимал небольшие пожертвования от менее обеспеченных граждан. По его просьбе Анандрао занялся организацией. Обед назначили на субботу, местом действа было выбрано поле на холме Рамгири.

Все приготовления были успешно завершены, и к полудню на холме собралось больше тысячи человек, в большинстве – парии, сапожники и рыбаки. Хотя высшие сословия презирали их как «отверженных», даже между собой у них не было согласия! Явившись на обед, они сели в три разные линии. На тарелки из банановых листьев начали раскладывать еду, и Рамдас решил, что ему тоже нужно присоединиться к трапезе. Раджа-йог и новый санньясин , усевшись перед Рамдасом, ели вместе с ним с одной тарелки. Вкушая драгоценное божественное угощение, он испытывал невыразимую радость.