Роман Здоров - Такт Сердца

Его окружали ребята гораздо старше его, а сверстники просто боялись. Постоянный кураж и чувство вседозволенности не могли не оставить свой след в его жизни. С 14 лет он начал употреблять наркотики, совершал кражи, разбои…, делая это всё просто на «отбитых», не имея страха и не боясь последствий. Мы знали друг друга с детства, но близко начали общаться уже в сознательном возрасте, когда нам было лет по 16, и часто «исполняли» вместе. Помню, как однажды, повздорив из-за какой-то ерунды, мы вели по городу какого-то «терпилу», соревнуясь, кто первый «хлопнет» его… и в этом споре просто потеряли его из виду. Поссорившись окончательно, я ушёл один в сторону городского сквера, и, заметив на ступеньках человека, просто присел рядом и завёл с ним какой-то разговор. Через несколько минут сзади раздался нахальный голос моего друга. Заметив меня издали с каким-то «пассажиром», он решил сымпровизировать и просто «отработать» его на месте, зная, что я подхвачу эту ситуацию и недавняя ссора между нами рассеется, как пыль. Приблизившись к нам, он начал грубо и по-хамски вести себя, я сделал вид, что напуган, а через какое-то время мы уже оба «грузили» растерянного бедолагу. Закончилось это всё тем, что я «выключил» его ударом локтя, забрал у него телефон, и мы ушли оттуда. Но не прошло и 20 минут, как мы снова начали о чем-то спорить, ругаться и, не поделив этот телефон, который, кстати, был достаточно дорогой по тем временам, просто разбили его об асфальт и пошли дальше. Мы были очень молоды тогда и вели себя довольно бесшабашно во всём, что делали, и это порождало лишь хаос вокруг нас, но тогда мы не понимали этого. Какие-то ссоры и недопонимания между нами были чем-то обыденным, как это случается у подростков, но не являлись нормой – прежде всего, мы уважали друг друга и ценили нашу дружбу. Мы гуляли, курили «траву», играли в азартные игры, били людей в подворотне, отнимая у них золото и телефоны, думая, что это круто. Появлялись первые приводы в милицию, ссоры с родителями, мелкие грабежи, о которых становилось известно нашим семьям – и в них это рождало лишь стыд и сожаление за своих детей, а в нас порождало только наглость и чувство безнаказанности.

В какой-то момент всего накопилось так много, что мне захотелось побыть одному, а семье дать отдохнуть от меня, так как потеря учёбы и вечные заявления в милицию за мелкие кражи становились тяжёлой ношёй для них, и для отношений в целом. Отец предложил мне устроиться на склад, где нужно было грузить лес, и я сразу ухватился за это, потому что это давало мне возможность жить отдельно в другом городе. Родители сняли мне скромную комнату, в которой была только кровать и тумбочка, голые стены и пол – состояние жилья было таким, что даже не требовалось снимать обувь. Видя эти условия, мама плакала. Проработав 6 месяцев грузчиком, и дождавшись, когда мне исполнится 18, я собрался идти служить в армию. Перед уходом, девушке, которую я по-прежнему любил, хоть мы были уже не вместе – я сказал: «Только не выходи замуж», но жизнь сложилась так, что она вышла… Будучи уже в армии я узнал это, но был намерен бороться за неё – и с мужем тоже, если придётся. Я не собирался отступать, но когда узнал, что у неё родилась дочь, смирился, не желая вредить отношениям в семье, где был ребёнок! По возвращении из армии, я несколько раз встречал её случайно, но потом мы не виделись много лет подряд…

Трудности всегда были тем, что сопровождало меня в жизни. Иногда они находили меня, а иногда и я находил их сам. Идя на службу, я сразу желал попасть подальше от дома, избегая отпуска и других льгот для солдат. Мне хотелось полностью ощутить все «прелести» срочной службы за тот недолгий год, который она длилась. Попал я в пограничные войска. Уже в первые месяцы службы внимания со стороны офицеров было больше, чем достаточно, а один из них, майор, особенно усложнял мне жизнь на протяжении всех месяцев, проведённых в учебной части. Он не упускал возможности наказать меня за любой проступок, который я совершал, а таковых было предостаточно.

Однажды, я забрал автомат одного из солдат и потом ему же продал его. Иногда дрался, отнимал телефоны у других ребят, и это привело к тому, что сгруппировавшись, все мои «потерпевшие» написали стопку заявлений на меня. Помню, как один из офицеров, у которого я также был «на глазах», вызвал меня к себе. В кабинете он встретил меня с распростертыми руками и широкой улыбкой на лице, что меня очень удивило. В начале нашего разговора, он сказал:

Читать дальше