Игорь Гребенкин - Кодекс чести. Начало пути русского офицера (сборник)

Существовавшие правила и традиции не допускали участия офицеров в политической жизни страны. Даже после высочайшего манифеста 17 октября 1905 г. офицерам запрещалось быть членами политических партий и организаций, образованных с политической целью, и присутствовать на любых собраниях и манифестациях, в частности обсуждающих политические вопросы. Эти правила действовали и в отношении отставных офицеров, имеющих право ношения мундира. Офицерам запрещались также публичное произнесение речей и высказывание суждений политического содержания. В обществах неполитического характера офицеры могли состоять только с разрешения начальства. Данный порядок приводил к противоречивым последствиям. С одной стороны, офицерство искусственно превращалось в группу политическую отсталую и консервативную, но с другой, оно не могло выступать сознательным и активным сторонником существующего государственного строя и способа правления.

Тем не менее, относясь к наиболее образованной части общества, офицерство воспринимало определенные взгляды и ценности, свойственные интеллигенции. Не могли его обойти и критические настроения в отношении современного состояния государства, общества и, конечно, армии. Именно в эти годы проблемы российской армии, царившие в ней порядки и нравы стали предметом критических оценок на страницах газет и журналов. Авторами подобных публикаций очень часто являлись офицеры. Молодой А. И. Деникин, публиковавший свои заметки под псевдонимом «И. Ночин», неоднократно выступал в них убежденным противником произвола, показухи и канцелярщины [11] См. напр.: Ночин Иван. Старый генерал // Разведчик. 1898. № 420. С. 943–945; Деникин А. Солдатский быт // Разведчик. 1903. № 661. С. 562–563; Ночин И. Командиры // Разведчик. 1906. № 840. С. 884–886; Ночин И. Армейские заметки // Разведчик. 1908. № 908, 909, 910, 912, 913, 916, 917, 921, 922, 923, 928, 929, 936, 937, 940, 941, 943, 946. . Примером того, как военные стали участниками широкого общественного обсуждения проблем армии, может считаться дискуссия, развернувшаяся в печати вслед за выходом в свет романа А. И. Куприна «Поединок» [12] См. напр.: Военный сборник. 1910. № 1, 2. .

Некоторые сословно-корпоративные традиции и представления накладывали отпечаток на характер и стиль исполнения офицерами своих служебных обязанностей. Воспоминания многих очевидцев позволяют сделать вывод о том, что военная служба воспринималась офицерами как образ жизни и поведения, но не как профессиональный труд. Неукоснительное исполнение дисциплинарных норм и безусловное подчинение приказам начальства являлись уделом нижних чинов. Принадлежность военнослужащего к офицерскому собранию предполагала иной стандарт требовательности, который всецело зависел от отношения командования, заведенных в части порядков, места ее расквартирования. В течение длительного мирного периода в частях и учреждениях складывался весьма необременительный для офицерского состава служебный распорядок. Начинавший службу в конце 1870-х гг. М. В. Грулёв подмечал, что в поведении офицеров «видны были еще не изжитые следы крепостнического барства» [13] Грулёв М. В. Записки генерала-еврея. М., 2007. С. 94. . «Службой нас на первых порах не утруждали… Свободного времени оставалось много, и мы им широко пользовались» [14] Лукомский А. С. Очерки из моей жизни // Вопросы истории. 2001. № 2. С. 107. , – так запомнил начало своей карьеры в 1888 г. А. С. Лукомский. С годами по существу ничего не менялось, и в начале нового века служба молодых офицеров во многом сохранила прежние черты, о чем свидетельствует современник: «Служебными обязанностями нас не обременяли. Мы, офицерская молодежь, играли в гвардию, плясали до упаду на балах, ухаживали за барышнями и порядочно пьянствовали» [15] Шкуро А. Г. Записки белого партизана // Белое дело. Добровольцы и партизаны. М., 1996. С. 79. . Этот порядок вещей с горечью описывает безымянный корреспондент «Разведчика» в публикации под названием «Наши молодые офицеры»: «В настоящее время в офицерских собраниях большею частью процветают карты, бильярд и буфет, на которые накидывается наше офицерство с жадностью, и в особенности, к прискорбию, „зеленая молодежь“» [16] Разведчик. 1908. № 938. С. 677. .

Жестокая, вызывавшая трепет, требовательность времен императоров Павла I и Николая I ушла в прошлое. Бескомпромиссность и принципиальность старших начальников в отношении офицерского состава получала различные и все более частые изъятия. Генерал М. И. Драгомиров, много лет командовавший войсками Киевского военного округа, уделявший большое внимание обучению войск и при этом отличавшийся требовательностью к командирам всех уровней, постоянно получал упреки в «самодурстве», «вынесении сора из избы», «шельмовании и подрыве престижа начальников» [17] См.: Лукомский А. С. Очерки из моей жизни // Вопросы истории. 2001. № 4. С. 48–50. . А. И. Деникин указывал и на то, что в предвоенные годы аттестация офицерского состава являлась ареной начальственного произвола: любой добросовестный офицер мог стать жертвой самодурства [18] См.: Деникин А. И. Указ. соч. С. 201–202. . Очевидно, что случаи незаслуженного выдвижения посредственных кандидатур по протекции тоже не являлись исключением.