Людмила Воробьёва - ЕДУ Я НА РОДИНУ… Когда Украина скакать перестанет?

Так. Значит я лидер. В школе, в классе. А дома играю в куклы – шью для них платья из бумаги. Зато сейчас даже пуговицу пришить для меня… ну вы понимаете. Хотя уроки домоводства у нас были. Но зачем в школе учиться пришивать пуговицу? Дома есть мама!

Под мою диктовку от имени некоего кавалера кто-то писал письма нашей однокласснице Наталке Никитюк. Она была рада каждому письму-треугольнику. Потом нас кто-то предал, и наш милый розыгрыш раскрылся. Кстати, в те годы почти все школьники с кем-то переписывались. Это было массовое движение. Я, например, переписывалась со своей ровесницей из Кишинёва Леной Гаус. Уже будучи взрослыми, мы возобновили переписку. Но однажды Лена написала, что ей сделали тяжёлую операцию в Москве, что в Молдавии живётся очень тяжело и, чтобы выжить, ей приходится что-то шить на продажу, хотя нагрузка на голову сейчас нежелательна. После этого следы моей подруги по переписке потерялись. Все мои попытки разыскать её пока не увенчались успехом. А кишинёвский адрес моей подруги по переписке я никогда не забуду: ул. Гагарина, 7.

Классом мы ходили за металлоломом. С риском для жизни бродили по железнодорожным путям, подбирая ненужные железяки. Гайки, конечно, не выкручивали – нешто мы люди темные, нешто мы не понимаем? Не злоумышленники мы! Не очень старательный новенький ученик Володька Высоцкий с удовольствием присоединился к нашим походам. И так же, как он появился в нашем классе, так и исчез.

Мальчишки-одноклассники были уже ну совсем своими, родными, а Высоцкий казался нам мачо.

Снова воспоминания. В моём дворе растут роскошные георгины. Мы, несколько не очень умных девчонок, из клочка бумаги скручиваем кулёк, пихаем туда горсть сухих цветочных листьев и даже пару раз не очень удачно пыхтим. Так, видимо, делали взрослые. А мы во многом были попугаями. Чаще, конечно, мы с подружками выходим на улицу с куклами, мастерим из дёрна скамеечки, играем в семью. Сейчас из своего уфимского окна я очень редко вижу детей, играющих в подобные игры. Кажется, это удел только пятилетних малышек.

А ещё мы с девчонками ходили в тир. Стреляли. И я часто попадала в цель. Сейчас я вообще не могу видеть оружие. Но тогда же я впервые увидела смерть. Тяжёлая болезнь отняла жизнь у молоденькой дочери наших соседей, живших на другой улице. Гроб, девушка в свадебном наряде… Картина была жуткой, непонятной.

В этом же, седьмом, классе я прочитала семитомное собрание сочинений Мопассана. Кто мне дал почитать эти книги, не помню. Что я там понимала, не знаю. И лишь потом я открыла для себя красоту мопассановских строк.

Но вот выпускной. У меня восьмилетнее образование. Поздравить меня с этим событием приезжают тётушки из Уфы. Дарят мне модное нейлоновое платье – на белом поле нежные розы. Такого наряда в нашем городке не найти. Через три года я навсегда расстанусь со своим двором, со своим домом. И долго буду страдать оттого, что родители не захватили с Украины мои книги и фотографии популярных тогда артистов.

Но дом звал меня домой, в городок, где я родилась. И через много-много лет я поехала туда. Поезд Уфа – Москва. Пересадка. Поезд Киев – Черновцы. Станция за станцией. Всегда привлекали своим названием Валуйки. Просто тогда мы в семье увлекались грибами и даже солили грибы валуи. Валуи-валуйки… Киев, Харьков, Ясиноватая, Полонное, Казатин… Всегда обращала внимание на романтическое название «Ясиноватая». Весь поезд разговаривает по-русски, но с украинским акцентом. Люди в основном едут с Севера, там они зарабатывают себе на жизнь. Деньги у всех есть немалые. На каждой остановке пассажиры запасаются огромным количеством провизии, в вагоне душно, смешанные ароматы – варёная курица, вареники, огурцы, капуста. Родители выполняют любое желание капризничающих, уставших от долгой дороги детей. Но вот и моя станция. Боже, как же долго я здесь не была! Найду ли родственников? Где мне придётся жить-ночевать, ведь связи с Украиной за долгие годы ослабели… Но ноги сами несут меня в нужном направлении. Шесть утра, а солнце уже хорошенько поджаривает. Вот непредвиденное – на дороге разлеглась собака. Я останавливаюсь, мы впиваемся друг в друга взглядами. Проходит минут 5—10. Идти дальше? Нет! Мне достаточно шрамов от собачьих укусов, я их была удостоена в детстве – именно здесь, на Шанхае, на дядюшкином дворе, какой-то пёс ухитрился вытащить меня, дитя малое, прямо из автомобиля. А почему район этот называется Шанхаем, я не знаю. Китайцы, наверное, здесь когда-то жили.