Рустам Ибрагимбеков - Мариам. Талант соединенный с мужеством

С вечным восхищением -

Рамазан Абдулатипов, председатель Ассамблеи народов России, ректор Московского государственного университета культуры и искусств

О её душе – чистой, как первый снег…

Владимир Дегоев, профессор МГИМО, директор Центра кавказских исследований

Неисповедимая всё же это вещь – судьба. Играет людьми и обстоятельствами столь затейливо, что невольно наводит на мистические мысли.

Порой она придумывает такое, до чего не может возвыситься или опуститься человеческое воображение. Не случайно ведь самые невероятные сюжеты художники берут из жизни.

Говорят, игра судьбы слепа и в своей щедрости, и в своей жестокости. К одним она бывает избыточно милосердна, к другим слишком безжалостна.

Впрочем, у судьбы свои понятия о справедливости.

К Мариам Ибрагимовой судьба благоволила с рождения. Но это был совсем не тот тип благоволения, который встречается в народных сказках с их «золотыми рыбками», «щучьими велениями», «скатертями-самобранками», «пещерами Аладдина» и т. д.

Это была Божья милость, рано или поздно снисходящая на тех, кто достоин её.

Счастье, отпущенное Мариам, – феномен высочайшей пробы, удел избранных.

Оно воплотилось отнюдь не в том благостно-примитивном жизненном сценарии, который обычно ассоциируется с богатством, славой, везением, с написанной на роду успешностью, одним словом – с дорогой, устланной цветами и проходящей в стороне от неудач, поражений, горестей и трагедий.

Счастье Мариам выразилось в самом высоком значении этого слова, в самом высоком назначении этого человека.

Её счастье в том, что она поняла, зачем явилась на этот свет и выполнила свою земную миссию, отдав себя служению добру

Её счастье – в тех испытаниях и печалях, которые открыли в ней огромную силу сострадательной души и огромный творческий талант.

Давно примечено, что соединение разноплеменных генов часто даёт прекрасные всходы. Возможно, поэтому в Мариам – дочери лакца Ибрагима и русской женщины Прасковьи – было заложено слишком много для одного человека.

Понимание этого придёт к ней потом, с годами.

А тогда, в 1920-е, в далёком горном ауле рано лишившаяся отца маленькая девочка думала только о том, как помочь своей маме с тремя детьми на руках не умереть с голоду.

Всё, однако, обошлось. У провидения были другие планы в отношении своей избранницы и в отношении тех, кому в будущем посчастливится согреться от тепла её души, зарядиться её энергией и несгибаемой верой в возможность одолеть зло.

Мариам с малолетства видела рядом с собой горе, боль, страдания. Пропуская их через себя, она так и не научилась отстранённому созерцанию – защитному инстинкту человеческой психики.

Это не было чужим. Это у нее болело.

С таким мироощущением Мариам была обречена выбрать профессию врача, которая стала для неё культом, религией, исчерпывающим символом высокого служения.

Врачевание для Мариам было не только ремеслом и даже не «только искусством». Она нашла в этом целую философию, призванную избавить мир от физических и нравственных недугов, сделать его бесконечным в стремлении к совершенству, гармонии, бессмертию человеческой души.

Этот непомерный груз Мариам несла от своего первого вздоха до последнего, став для многих людей тем спасительным звеном в цепочке жизни, что именуется «законом вечности». Для познания этого закона Бог наделил Мариам ещё и художническим, поэтическим видением мира.

Её стихи и поэмы – целая вселенная чувств, страстей, мыслей.

В эпицентре этой стихии – Человек на фоне своего времени, своей среды обитания, своей жизненной драмы. Человек, в котором борются свет и тьма, любовь и ненависть, благородство и низость.

Поэзия Мариам – водоворот эпох и сюжетов, бесконечная галерея колоритных героев, смешение стихотворческих стилей и приёмов, контрастные смены настроений – от запредельного накала эмоций до тихой грусти о том, что хранит в своей памяти «устало дремлющая» степная дорога.

У Мариам был пронзительно развит вкус к изучению жизни во всех её жанрах – историко-эпических, социально-злободневных, микробытовых.

Предметом особо пытливого интереса для её мыслей и души являлась история. Эта загадочная и капризная материя влекла Мариам, прежде всего, как громадная сцена, где идёт нескончаемая человеческая драма. Мариам исследовала её художественными средствами, которыми искусно владела благодаря своему писательскому дару.