Кит Гейв - Русская пятерка

– А сейчас мне надо идти, – сказал я, взглянув на часы. – У меня дедлайн, так что пора бежать в редакцию.

Я сказал ему, что если все будет хорошо, то в завтрашней газете он увидит мою заметку. Мы чокнулись еще раз, и я ушел.

В редакции я сел за пишущую машинку. У меня все плыло перед глазами, пальцы совсем не слушались из-за водки Виктора, бродившей в моей крови. Но я все же написал статью о визите советских гостей в Ист-Лэнсин.

На самом деле в этом не было ничего необычного – они приехали, пообедали и сыграли еще один матч против очередной американской студенческой команды. Конечно, я приукрасил историю хвалебными комментариями в адрес соперников сборной СССР, для которой эта тринадцатиматчевая серия была этапом подготовки к московской Олимпиаде-1980. Однако львиная доля заметки была посвящена событиям вечернего приема, из которых особенно выделялся тост самого маленького игрока российской команды – Станислава Еремина.

– За всю поездку мне нигде не было так хорошо, как здесь, – обратился он к жителям Ист-Лэнсина. – Трудно подобрать подходящие слова, но кажется, что сегодня я действительно ближе узнал американцев и подружился с ними.

Моя статья вышла на следующий день под заголовком «Вечеринка после игры как урок примирения». Ее напечатали на первой странице на самом верху. Это была моя первая передовица.

В тот день я окончательно и бесповоротно влюбился в журналистику.

Я стоял у раздевалки на арене в Хельсинки и краем глаза следил за очередным Виктором, продолжая нескладную беседу с Сергеем Федоровым и Владимиром Константиновым. Мой новый знакомый и переводчик говорил по-русски очень здорово, как и по-английски. Я был безмерно счастлив, что встретил его. Он представил меня, и я поздравил хоккеистов с отличной игрой.

Они пожали плечами. Для них это была очередная, ничего не значащая игра против еще одного заведомо слабого соперника в начале нового мучительного сезона, который будет длиться еще одиннадцать месяцев. Они всего лишь выполняли свою задачу в системе, где лучше было не проигрывать.

Я показал игрокам то, ради чего и хотел взять у них интервью, – список игроков, которых «Детройт» выбрал на драфте полтора месяца назад. Они говорили только по-русски, но я не сомневался, что их знания английского алфавита хватит на то, чтобы узнать собственные имена. Я повернулся к Сергею и указал на его имя – «Ред Уингз» выбрали его в четвертом раунде.

Как он отреагировал? Никак. Стоял с каменным лицом. Даже если его это хоть как-то заинтересовало или обрадовало, по холодным голубым глазам этого было не понять. Как я потом узнал, он вообще не подозревал, что его выбрала команда НХЛ из Детройта.

Затем я повернулся к Владимиру и указал на его имя – он был одиннадцатым в списке из двенадцати человек. Константинов с трудом сдерживал восторг, как маленький мальчик, обнаруживший под новогодней елкой глянцевый красный велосипед. Его зеленые глаза искрились от счастья, он прямо-таки светился. Повернулся и поймал мой взгляд, будто пытаясь убедиться, что его не разыгрывают. Очевидно, он впервые узнал, что и его хотят видеть в НХЛ.

Я сказал, что привез им еще кое-что из Детройта, и открыл свою кожаную сумку. Оттуда достал и вручил всем, включая переводчика, по значку «Ред Уингз» и своей визитке. Я сказал, что прекрасно понимаю: сейчас не самое подходящее время для интервью, но мне хотелось бы взять его в ближайшее время. Я пообещал поработать над своим русским, чтобы мы смогли нормально поговорить. Помимо этого раздал им визитки представителей «Детройта», включая Джима Лайтса и генерального менеджера клуба Джимми Дэвеллано. Наконец, достал последние подарки – два медиагида «Ред Уингз», из которых торчали тайные послания.

Вручив ребятам буклеты, я поинтересовался на прощанье, есть ли у них какие-нибудь вопросы. Пока говорил переводчик, я чуть было не запаниковал – Сергей держал буклет перед собой и бегло пролистывал страницы. Вскоре он добрался до спрятанного конверта. Однако, и на сей раз не проявив эмоций, он закрыл медиагид и спокойно убрал его за спину. С таким человеком в покер лучше не играть. Владимир же не взглянул на свой буклет, пока мы там стояли, так и держал его перед собой двумя руками.

Слева от нас то и дело выглядывал Виктор. Я понимал, что пора идти – и чем скорее, тем лучше. Посмотрел на трех своих собеседников, пожал им руки и сказал на ломаном русском:

– Большое спасибо. Рад был с вами познакомиться. Удачи. До свидания.