Array Коллектив авторов - Цыганская песня - от «Яра» до Парижа

Тройка у ресторана «Эльдорадо» в Москве

К 1820-м годам открываются первые трактиры и рестораны, где вечерами чаруют слух гостей плачем скрипки и услаждают взор жаркой пляской.

Обладатели первейших в империи фамилий любят на борзой тройке умчаться ночью в табор [5] Выходец из старинного рода И. И. Ром-Лебедев поясняет в своей книге: «Наш дом в Петровском парке в Москве был цыганским домом, подобно петербургским домам на Черной речке. В них жили семьи хоровых цыган и знаменитых дирижеров Н. И. Шишкина, Н. Д. Дулькевича… В прежние времена такие дома назывались “табором”…» , где богатым гостям всегда рады и готовы петь и плясать с ними хоть до рассвета.

Так со знанием дела написал Алексей Николаевич Апухтин в 1873 году в посвященном А. И. Гончарову стихотворении «О цыганах».

Наследники миллионных состояний кидали под ноги Стешам и Грушенькам пачки ассигнаций. Смуглянки, сверкая агатовыми очами, угощали прибывших шампанским. За каждый бокал, каждую песню и каждый танец полагалось платить отдельно.

В зарисовках сцен купеческого быта писателя Горбунова находим выразительные строчки о лихом кутеже:

Хор цыган во время ярмарки в Харькове. Гравюра Л. Серякова. 1871

Вот она, жизнь-то моя! Капиталу много, а тоски и еще больше!

Кабы в этом разе цыганов не было – помирать бы пришлось. Фараоны в линию! Конокрады по местам!

…Как чумовой бросился в Грузины, да две недели без просыпу там и орудовал. От коньяку шею свело!.. Два протокола составили! В тюрьме сидел за безобразие! В сером пальто ходил! Одно только таперича и осталось: фараоны в линию! Конокрады по местам!

А вот еще одна яркая картинка угарного веселья, обнаруженная мною на страницах популярного дореволюционного журнала «Столица и усадьба» за подписью некоего Дон-Жуира:

В глубокой тарелке принесли водку, подали бокалы, и наша дама приступила к мистерии. Высыпав золото в тарелку, она стала вынимать по монете и бросать в бокалы, которые тут же наполнялись вином. Когда все было окончено и пятьдесят бокалов были полны, цыгане должны были пить. Кто выпивал сразу, брал золотой, кто не допивал – не получал его и должен был начать сначала. Эта игра продолжалась несколько часов…А цыганка пела с непередаваемым надломом:

И слезы блестели на глазах, и их не было стыдно. Цыгане, вино, бессонная ночь, – но эти слезы были святою данью чистому искусству, и после этой минутной дани такому настроению бурным вихрем влетал оргиастический мотив —

И комната тонула в бешеной пляске, где все и пили, и плясали. Три дня мы не уезжали от цыган…

«В Петербурге много говорят о необычном случае похищения из одного из известных увеселительных заведений 17-летней очень красивой цыганки Вари Д., за которой одновременно ухаживали двое молодых людей высшего петербургского общества. На днях, когда цыгане целым табором под утро возвращались из сада домой, на одной из улиц красавица-цыганка вдруг упала в обморок. Неожиданно тут же появился автомобиль, шофер которого предложил отвезти ее домой. Лишь только цыганку уложили в автомобиль, как шофер дал полный ход и быстро скрылся из вида. Говорят обморок был симулирован, а шофером был один из молодых людей. В течение двух дней поиски цыганки не дали никаких результатов. Сегодня вечером второй претендент В. выехал вслед за бежавшими за границу».

Просадить состояние на цыган, по словам Льва Толстого, считалось особым шиком. Лев Николаевич даже придумал особое слово для обозначения поголовного увлечения искусством цыган – «цыганерство». По молодости лет он и сам частенько наведывался в табор, а двое его близких родственников – брат Сергей Николаевич и дядя Федор Толстой-Американец, знаменитый авантюрист, картежник и бретер, – взяли в жены цыганских певиц. Женились на цыганках поэт Афанасий Фет, князья Витгенштейн и Массальский, уральский миллионер Нечаев…