Всеволод Горячкин - У подножия Большого Хингана. Прапрадеды и деды

По дороге попадались орочены, гольды – местные жители, обитавшие здесь. Они жили в балаганах, искусно покрытых соломой или пыреем в рост человека. В верхней части отверстие в виде люка – для дыма, посередине поддерживался очаг, а кругом костра находились охотники с их семьями. Одежда состояла целиком из шкур диких животных и из кожи кеты (красной рыбы). Нитками служили сухожилия и жилы, специально обработанные и свитые в нити, очень крепкие и тонкие. Женщины-ороченки очень искусно шили и вышивали одежду и обувь (олочи) 1 1 Олочи – разновидность обуви с кожаной основой и голенищами из грубой ткани, используемая охотниками Дальнего Востока. и т.д. Работа мелкая, с разными рисунками и орнаментом, придуманным самими вышивальщицами.

Оружия у местных жителей было мало, в основном, луки и стрелы с каменными и бронзовыми наконечниками. Копья на длинном шесте с поперечиной у острия, с копьём ходили на медведя и кабана, у немногих были кремнёвки и берданки.

Попадались и юрты, покрытые шкурами. Словом, первобытный образ жизни. Командовал семьёй или родом один из старейшин. Помогал ему кто-нибудь из самых достойных смелых охотников, умеющий ходить на медведя один на один и, конечно, меткий стрелок, который мог попасть с первой пули в глаз белке.

Встречались шаманы, которые держали власть и своей верой убеждали, что от их силы зависит судьба охотника. Они брали дань, якобы за спасение от болезни, для хорошей охоты – удачной или за то, что отгоняли злых духов, от несчастий и бедствий. Конечно, шаманы жили гораздо зажиточнее, чем рядовые охотники.

По левому берегу Уссури, очень редко, но попадали фанзы, землянки, балаганы китайцев – рыбаков, промысловиков пушнины, птицы и т.д.

Они же сеяли мак и изготовляли опиум, курили сами, а также меняли ороченам и гольдам на мясо и пушнину, ну и конечно поставляли в глубь своей страны, т.к. в Китае сильно процветало опиумокурение.

Опиумщика китайца или орочена легко определить по внешнему виду: это страшно желтые, опухшие лица, веселые после курения и тусклые, когда нет долго курева. И если он не мог достать, то мог быть смертельный исход. Такие закоренелые опиумщики долго не жили, максимум 30-40 лет.

Судоходства в те времена не было вообще, попадались только лодки, юли-юли – китайцев, да оморочки – орочен.

Край был дикий, необжитый, с множеством зверья: тигра, медведя, кабана, косули, а также всякой птицы.

Комар и мошка, слепень и паут не давали покоя ни днем, ни ночью. Это был кошмар, спасаться можно было только обильным дымом, из веревок сплетенных из полыни, высушенных на солнце, кольцо веревки – полыни одевалось на голову, торчал конец, который поджигался и от него исходил едкий дым, чего боялся комар и весь гнус, даже клопы.

Границы по реке не охранялись и кочевникам-переселенцам нечего особенно было опасаться, разве что китайских хунхузов, которые кое-когда нападали, грабили и уходили, но при переселении таких случаев не наблюдалось.

Сколько дней или недель шли первопроходцы, точно никто не помнит, но в день уходили не более 20-30 верст (верста – около 1000 м), переход не из легких.

Все казалось дико, но люди шли, шли и шли, неведомо куда и что их ждало впереди, путём никто не знал, но по всему увиденному, можно было определить, что край богатый и надежда на жизнь не терялась в сердцах людей. Шли каждый со своими мыслями, кто искал хорошей жизни, кто уходил от царского произвола, кто с целью наживы и выгодной торговли, кого и постигали неудачи, болезнь, смерть, несчастные случаи и т.д.

Шли семьями, сообща шли посёлочники, земляки, и случайные люди, подружившие дорогой и впоследствии ставшие родными, дожившие до наших времен. С семьей Горячкиных шли Толстоноговы, Корневы, Ташлыковы, Патрины, Щебенковы…

Казаки держались со своими станичниками, люди из других концов держались с земляками из своих родных, покинутых мест. Были из Сибири, Урала и с европейской части России. Но всех интересовало одно – дальневосточный край – край дикий и необжитый, таежный и богатый промыслом.

По прибытии, облюбовали одно место, построились, но вода при половодье топила деревню, поэтому пришлось переехать на другое место, о котором знали ранее, место высокое и большой воде не подвергалось.

Первое время жили кто в чем, в балаганах, искусно покрытых пыреем, кто жил в землянках или бараках, наскоро построенных из леса.

После люди обжились, завели себе добротные дома из кедра, осины, даже дубовые, которые стоят до сих пор.