Борис Рогатин - Записки народного депутата

И ныне во весь голос могу подтвердить: «Писатель Гарий Немченко выполнил социальный заказ молодого поколения нашего времени!»

Разве могли мы в те далекие 60-е годы даже предположить, во что выльются наши взаимные обязательства, каким талантливым мастером-самородком вознаградит Россия истосковавшийся по правде и справедливости свой Великий Народ.

Райком комсомола, первым секретарем которого меня избрали, размещался в одном из бревенчатых бараков, построенных наспех в годы войны вокруг шахт. Каждая угадывалась по дымящим пирамидам терриконов; возле них сновали составы думпкаров, груженных углем; вдали полыхало зарево Кузнецкого металлургического комбината… – все говорило о напряженном ритме трудового района.

С тревожными чувствами я шел и смотрел на эти привычные картины.

Позади осталась ставшая родной шахта; разрез, вгры-зающий мощью экскаваторов, бульдозеров, буровых машин богатейшие недра сибирской земли; товарищи-шахтеры с запомнившимися мужественными лицами, потемневшими от впитавшейся угольной пыли, обожженные морозами и колючими вьюгами…

Вчерашние тревоги отступали, уже не возникало укоров совести от свершившегося резкого поворота жизненной стези, выстраивалась последовательность поступков в кругу новых забот.

«Теперь это громадье индустриального района станет ими. Я должен пройти испытание их!» – так, оглядывая сжатый остатками былого таежного раздолья строй новых домов, беспокойную речушку Абу и размышляя, я подходил к месту, с которого будет стартовать (так сложилось потом) мое общественное призвание.

В райкоме меня встретил его боевой коллектив. Познакомились: Галя Федорова – второй секретарь, в прошлом преподаватель в школе; Анатолий Кислых – завор-готделом, горный техник; Галя Буторина – завшкольным отделом, будущий педагог; Нина Тайлашева – завсектором учета, окончила торговый техникум.

В глазах новых товарищей я читал немой вопрос: «Что сможет этот московский пришелец?»

Вскоре убедился: это были увлеченные, искренние и бескорыстные люди. Каждый жил интересами молодежи, не считаясь со временем, был готов поддержать и помочь другому.

В работе, в метаниях по району проходили дни и недели. Получилось несколько раз всем вместе выйти на лыжах в окружающие район приплюснутые горы. Не обремененные семьями, мои товарищи часто на рабочем месте в райкоме помогали нам с супругой убаюкать раскричавшуюся дочурку.

Райком комсомола служил местом, к которому притягивало молодежь. Кроме забегавших по делу активистов приходили и те, кто должен был в нем побывать, исходя из требований устава: встать на учет или сняться с комсомольского учета; потоком шли принимаемые в комсомол.

Глядя на этих молодых людей, я вспоминал свой первый опыт общения с райкомом комсомола – проносилась тревожно давняя обида отвергнутого из общего строя.

Не допустить появления обиженных на райком, заинтересовать делом, поддержать инициативных – это стало нашим повседневным правилом.

Все согласились, что установим дежурство в райкоме членов бюро, которые будут встречаться и беседовать с посетителями.

Многое давали нам эти беседы. Мне запомнился такой случай из многих своей необычностью. Как-то во время дежурства я обратил внимание на молодого человека в армейской форме. Разговорились. Оказывается, А. Старцев – так звали парня – после службы в армии пришел становиться на комсомольский учет. Он был в очках, и дернуло меня спросить:

– А что в армии, и с очками служат?

По-иному поняв мой вопрос, он возмутился:

– Я не сачковал, честно прослужил весь срок! Вот мои награды…

Пришлось извиниться за неправильно понятый вопрос.

А парень-то стал нашим активистом. В строительно-монтажном управлении ему поручили комсомольско-молодежную бригаду на строительстве шахты; поступил в Сибирский металлургический институт и там возглавил студенческий строительный отряд. В этих его заботах через несколько лет мы с ним встретились на ударной комсомольской стройке Томь-Усинской ГРЭС. Вспомнили о прошлом, о «злополучных очках» и нашем разговоре, связавшем его с комсомолом.

А прием в комсомол!

Ведь при огромном количестве желающих вступить можно было и впрямь описать этот акт бытующим у молодежи понятием «записать в комсомол!». На заседании бюро приходило одновременно несколько десятков человек, из школ часто целыми классами. В этот день на скамейках возле райкома, в коридоре можно было увидеть этих ребят, как перед экзаменом, зубривших Устав ВЛКСМ, награды комсомола, вспоминающих имена руководителей коммунистических партий и т. п. – обо всем этом могли спросить. Стереотип этих вопросов выработался годами. Как правило, вступающие бойко отвечали, кого-то, стушевавшегося, дружески поддерживали, выяснялось: он хорошо учился, активно участвовал в жизни школы, и домашние заботы лежали на нем.