Артем Драбкин - Истребители

– Да, повезло!

– Вы не представляете, как повезло! Мы все ждали фейерверк!

– Какой фейерверк?!

– А вот, смотрите!

И показывает – впереди, в 40–50 сантиметрах от центроплана, дождем вымыло краешек тарелки противотанковой мины. Проползи самолет немного вперед, как раз мина сработала бы. Это просто везение…

В общем, 18 сентября прибыл технический состав, и 291-й ИАП был полностью готов для ведения боевых действий. Вечером командир полка устроил торжественный ужин, поскольку 19-го должна была начаться боевая работа. Перед каждым поставили банку из-под тушенки, наполненную водкой. А все мы молодежь – я, например, не пил ни разу. Командир полка произнес патриотический тост за успешные боевые действия, за то, чтобы бить захватчиков. Мы выпили и, не имея закалки в этом плане, немножечко захмелели. После ужина пошли гулять, увидели верблюдов и решили покататься, но верблюды не подпустили нас к себе. В общем, кое-как угомонились и легли спать. Только заснули, как показалось, – и нас будят.

На аэродром приехали затемно, возмущаясь, что нас рано подняли. Нашему звену приказали заступить на дежурство. Голова трещит – никогда не пил, а тут такое количество сразу! Сел в кабину, командую: «От винта, прогреть двигатель!» Только мотор заработал, на меня из-под приборной доски посыпалась как горох орава мышей, боже мой! Они на теплом двигателе грелись, а как он заработал, стали прыгать через меня за бронеспинку, а оттуда через нишу хвостового колеса – на землю. Хорошо, что тогда катапульт не было, а то я бы катапультировался. Эта вакханалия несколько секунд творилась. Я прогрел мотор, огляделся. Оказалось, что мыши полностью сожрали аварийный бортпаек, который был в каждом самолете, – галеты, плитки всякие. Уцелели только две банки консервов, которые я отдал механику, да шоколад, который я накануне в комбинезон убрал.

Минут сорок мы посидели в самолетах, после чего командир полка вызвал нас на КП. Эскадрилью построили: «Наши войска наносят фланговый удар по немецко-фашистским войскам в районе станции Котлубань, с тем чтобы облегчить действия наших войск в городе Сталинград. Наша задача – прикрыть войска, не допустить атак немецкой авиации». У нас планшеты с картами, Индык подошел, каждому ногтем прочертил, где линия фронта проходит. Прикрывать нас должна была группа Як-1 с аэродрома Семеновское, а нашей задачей было уничтожение бомбардировщиков своими пушками. Взлетели мы эскадрильей, повел комэск майор Денисов. С нами полетел комиссар полка майор Лев Исаакович Бинов. Я был замыкающим. Правым пеленгом приходим на аэродром Семеновское, а «яки» еще не взлетели. Денисов не стал их ждать и взял курс на Котлубань. Прилетели мы к линии фронта, и я увидел на земле разрывы, дым идет вверх. Как сейчас помню, еще подумал – это уже не кино… Пересекли линию фронта, повернули в сторону Дона, и по нам зенитка начала лупить. Немцы хитрые, у них разрывы зенитных снарядов черные, издалека заметные – решают задачу наведения авиации и облегчают прицеливание. Наши – дымчатые, они теряются на фоне облаков, их не видно. Дошли мы до Дона, развернулись на 180 градусов и пошли к Сталинграду – за нами тянется хвост черный от разрывов. Не было никакого страха, только любопытство какое-то мальчишеское.

И вот, подлетая к станции Котлубань, я смотрю – слева самолет летит двухмоторный, за ним второй, третий. Крен сделал, вижу – желтые консоли. Немцы! Мы сразу развернулись и набросились на них. Оказывается, пришла группа бомбардировщиков, около 50 самолетов, чтобы ударить по нашим войскам.

– Вас распознавать типы немецких самолетов учили?

– Очень поверхностно. Мы врезались в эту группу, и начался воздушный бой. Стрелки мы были никудышные. Я, например, забыл, что я ведомый, и, увидев справа бомбардировщик, чуть-чуть отвернул и взял его на прицел. Нажимаю гашетку – трассы 37-мм пушки прошли между фюзеляжем и центропланом. Взял другое упреждение, только нажал гашетку – и сам оказался под огнем. Я как-то инстинктивно толкнул ручку от себя, самолет провалился, и трассы прошли выше меня – это меня и спасло. Я поэтому не понял, попал сам или не попал, вернулся к ведущему, и дальше уже ведущий атаковал. В общем, воздушный бой такой крупный получился, что трассы образовали целую сеть, и среди них очень выделялись наши шары 37-миллиметровые. Мы носились среди бомбардировщиков, они рассыпались, кто куда.

– А тип бомбардировщиков какой был?