Наталья Павлищева - Айседора Дункан. «Танцующая босоножка»

Приставать Дейли не стал, он прикидывал, сумеет ли Айседора сыграть в пантомиме. Конечно, он забыл ее рассуждения о свободном танце Эллады и самовыражении, мэтру просто понадобилась актриса в пантомиму вместо выбывшей. Никого другого спешно не нашлось, зато попался на глаза адрес Дункан.

– Но я танцовщица, а не мим!

Дейли махнул рукой:

– Одно и тоже. Пятнадцать долларов в неделю, и то если подойдете. Ничего другого нет и не будет.

Айседора уже открыла рот, чтобы сказать гадость, но вспомнила про угрозу жить зимой на улице и согласилась. Пантомима не давалась девушке категорически.

– Раймонд, ты должен написать разгромную статью, объяснив читателям, что пантомима мертва!

Брат не соглашался:

– Дульси, но пантомима родилась в Элладе.

– Тогда это мертворожденный ребенок! Зачем жестами нужно показывать, что я кого-то люблю? Можно сказать тремя словами, но я делаю много нелепых жестов. Смотри, нужно ударить себя кулаком в грудь, потом протянуть руки в сторону партнера.

– И что тебя смущает? – удивлялся Раймонд. – Ты словно вынимаешь свое сердце и протягиваешь его на ладони любимому человеку. К тому же, если это говорить словами, то будет драма, а не пантомима.

Айседора задумалась.

– Протянуть свое сердце на ладони? Ты прав, в этом что-то есть…

Но никто не позволил ей танцевать отсебятину, а когда по роли она слишком рьяно поцеловала главную актрису, играющую Пьеро, и вовсе получила от нее звонкую пощечину закулисами.

Радовало только то, что в труппе Дейли она задержалась, правда, за пятнадцать долларов в неделю и играть становилось с каждым днем мучительней.

– Я не танцую, понимаете, я не занимаюсь главным делом своей жизни! – в отчаянии заламывала руки новоявленная актриса дома.

Ее понимали и уговаривали потерпеть.

– Сколько? И чего ждать, когда Дейли поймет, что пантомима ничто по сравнению с греческим танцем?! Могу вас успокоить, он никогда не поймет. Дейли это не нужно!

Однажды, высказав все прямо в лицо Дейли, Айседора взяла расчет.

Пятнадцать долларов в неделю не слишком большой доход, скорее, ничтожный, но это возможность хоть как-то выходить на сцену. Айседора от нее отказалась, теперь следовало подумать и о возможности заработка в другом месте, и о том, что же делать вместо пантомимы.

– Август снова по рассеянности заработал штраф. Он отдает почти все, что получает… – вздохнула Элизабет, осторожно косясь на сидевшую с шитьем у окна мать. – Нам не прожить…

Снова тот же вопрос денег. Проклятый вопрос!

– Я попробую удвоить количество учениц, но для этого придется занимать студию чаще.

– Занимай, – согласилась Айседора.

– А вы куда денетесь?

– Погуляем.

Дора все слышала, она откликнулась:

– Мы вообще можем сдавать ее по часам, пока сами будем изучать улицы Нью-Йорка. Нечего сидеть дома в ожидании старости!

Замечательная идея, вот только наступила зима и гулять пришлось на ледяном ветру и по щиколотку в холодных лужах. Требовалась иная идея заработка.

Она нашлась неожиданно.

На улице снова пронизывающий ветер и мокрый снег, чтобы согреться, Дункан зашли в нотный магазин. Никто же не запрещает подолгу перелистывать сборники, в отсутствии покупателей в такую отвратительную погоду продавцы были рады поболтать с Дорой, чувствуя, что та не новичок в музыке.

Миссис Дункан подозвала дочь:

– Дульси, посмотри. Мне кажется, это будет звучать интересно.

– Невин Этельберт… – прочитала Айседора. – Не знаю такого.

– Я тоже, – согласилась миссис Дункан и напела какую-то приятную мелодию. – По-моему, это тебе подойдет.

– Миссис не желает сыграть по этим нотам? – продавец показал на стоящий в углу рояль.

Миссис присела к инструменту. Уж лучше устроить импровизированный концерт в нотном магазине, чем мерзнуть на улице. Она сыграла из «Водного цикла» Невина сначала того самого «Нарцисса», который привлек внимание, потом «Нимфу», «Офелию», «Баркаролу»… Айседора сбросила тонкое пальтишко и принялась танцевать. Прямо на глазах у собравшихся вокруг продавцов рождался новый, необычный танец.

Дора повторила «Нарцисса» еще раз, Айседора двигалась уже уверенно, она почувствовала музыку композитора. Когда мать и дочь закончили свое неожиданное выступление, раздались аплодисменты.

– Мисс, вам нужно танцевать на сцене! – с жаром заверил хозяин магазина. – А вам, миссис, давать концерты. Или делать это вместе.

– Мои танцы не нужны Нью-Йорку, – проворчала Айседора.