Тына Султан - Я теперь со смертью на ты

На своем пути я опередил многих, но разговор с некоторыми помню, как вчера.

– Намасте 2 2 Намасте – индийское и непальское приветствие и прощание, произошло от слов «намах» – поклон и «те» – тебе. Намасте как жест представляет собой соединение двух ладоней перед собой. , – сказал я молодому непальцу Капанги и увидел на лице солдата улыбку. Ведь каждому приятно, когда говорят на его родном языке. Капанги улыбнулся и ответил:

– Все отлично, капрал. Как Вы?

– Я – ракета и готов лететь!

Он засмеялся, и после я спросил про его семью и родную страну, чтобы согреть его сердце воспоминаниями про родину, маму, родных и близких. И сам заметил, что это придало ему силы идти дальше.

Заметив, как его лыжи стали лучше сцепляться со снегом, и у солдата появилась на лице улыбка, я ушел вперед, поняв, что сделал маленькое хорошее дело. Просто я не мог пройти мимо, видя, с каким трудом солдат поднимается в гору, и хотел подбодрить его.

(Фотография за пять минут до схода снежной лавины)

Пройдя еще нескольких парней, я перекинулся словом с Георгием. Он был из Молдовы. Боец был в отличной физической форме и хорошо развит интеллектуально. Он был моим любимым солдатом. Я любил его за дисциплинированность и ответственность.

Прошел еще немного, и чуть выше послышался шум. Стало понятно, что кто-то не справился с лыжами. Чуть позже мы увидели, как понесло вниз Давида Этени (молодой венгр, испытывавший трудности в горах). Все засмеялись. Кто-то крикнул: «Подними свой зад и давай вперед!» Далее следовали парни из России и Латвии. Вместе посмеялись над какой-то шуткой и продолжали движение вперед. Все шло, как и планировалось. Вроде стали уставать, но подбадривали друг друга.

Впереди в цепочке шли старшие по званию. Теперь я уже был на пятой позиции. До вершины оставалось всего ничего. Передний элемент находился на высоте 2200 метров над уровнем моря, последний намного ниже – ведь нас было 51, и дистанция составляла 25 метров. Конечно, мы не исключали вариант, что лавина может сойти, но все-таки, ничего не подозревая, шли. Риск, на наш взгляд, был не так велик. Вероятность спуска лавины была три к пяти. И вот перед очередным поворотом вдруг раздался грохот, похожий на артиллерийский залп. Снег под ногами резко подсел на несколько сантиметров. И тут я заметил, как справа и с середины вершины пошел поток снега, забирая все под собой, разрастаясь все больше и больше. Все замерли. Кто-то крикнул: «Лавина-а-а!!! Спасайтесь!!!» Но было слишком поздно. Лавина была повсюду. Я, замерев, увидел волну жидкого снега, которая почти задела мои лыжи. Первая наша пятерка была как раз на повороте, и снежная масса нас практически не коснулась.

Глянув вниз, я застыл. Даже не понимал, жив ли я?! Что вообще вокруг происходит?! Все было, как в тумане… Мозг настолько был затуманен, что с первой секунды никто ничего не мог сообразить. Но за эти пару мгновений у меня перед глазами пронеслась вся жизнь. Я увидел плачущую маму, любимую. «Нет, я не могу сейчас умереть. Я должен сделать столько и повидать столько! Как же моя семья? Как они без меня?» – повторял я сам себе. Нет, я так не могу! И тут крики вернули меня на землю… Всё было так быстро. За короткий промежуток времени я словно прожил заново 25 лет своей жизни. Я понял, что за какой-то миг лавина смела всё и всех под собой, будто никого позади нас и не было.

На удивление быстро я очнулся от шока. И тут заметил, как убегает от потока сослуживец. Макар упал, и его накрыло снегом. Это было в десяти метрах ниже от моей позиции. Мы с Серегой рванули вниз… Лыжи не ехали. Ведь все было изрыто, перевернуто, как будто асфальт сменили на ямы.

Мы понимали, что нужно как можно скорее спускаться вниз. Мы попытались использовать лыжи, чтобы ускорить процесс, но те не слушались, и я упал лицом вниз – об этот жесткий, застывший снег. Одна лыжа встряла в снег, и мое колено повернулось на 90 градусов. Почувствовав адскую боль, я все равно поднялся, понимая, что там, под снегом, остались люди, и их надо спасать. В такую минуту ты понимаешь, что жив, и этого достаточно. Сквозь боль ты идешь, чтобы спасти других, помочь другим.

Через пару секунд я забыл про боль в колене и бежал по снегу. Чуть пробежав, мы с Серегой увидели капитана, который откапывал Макара, у того снаружи была видна только перчатка. Откопав его лицо и поняв, что он жив, мы оставили его выбираться дальше самостоятельно, а сами, включив свои аппараты поиска, принялись искать. Кругом царил хаос. И не видно было никого. Понимание, что все под снегом, не давало права на передышку. Аппараты указывали во все стороны – то налево, то направо, высвечивая дистанцию: то 5, то 20 метров, а то и вовсе 40.