Евгений Захаров: Летопись Кенсингтона: Фредди и остальные. Часть 3

– Я ненадолго, – говорил Брайан. – Мы скоро встретимся.

– О! – и Фредди принялся ломать руки. Гэхену. – Это все из-за вас! Разнесли весь дом! Шакалы! Избить, и все!

И он бросился с кулаками на общество, но тут дверь кладовки отворилась.

Нервный Элтон завизжал, ожидая увидеть болтающийся в дверном проеме длинный и несчастный труп Брайана с табличкой на груди: «В моей смерти прошу винить всех, поскольку все – сволочи!».

Однако Брайан, живой, здоровый и пыхтящий, просто задом выкарабкался из кладовки, таща за собой кучу всякой дряни. Которой он тут же принялся всех оделять, аргументируя.

Элтону он вручил пылесос (Ишь, как извалял мой ковер! Линяешь, что ли?).

Боуи – тряпицу и «Мистер Мускул» (Драй, драй, тебе полезно).

Джону – поварешку (что-то кушать хочется…).

Роджеру – ситечко (И пить…).

Фредди – выбивалку для ковра (Ты же больной, тебе надо чистым дышать).

Кобэйну и Гэхену выпало особое задание. Они должны были развлекать трудящихся во время страды. Залезши на шкаф, они тут же принялись петь на два голоса, и это было жутко и страшно.

В общем, квартира довольно скоро была вычищена. Мэй, проснувшись через два часа, принял работу, после чего пригласил всех в столовую, на чашечку чая. С водочкой, конечно. А вы подумали, с чем?

P.S. Что же Фредди делал с выбивалкой, спросят нас пытливые читатели? Ну не ковры же выбивал, верно? Он ею дирижировал, не позволяя нашкафным певцам сбиться с такта. А что же они пели? В основном народное: гимн солнцу, «Ох ты, Порушка-Пораня», ну и подобную рвань. Всё.

Однажды вечером Брайан проходил мимо студии и с удивлением заметил, что двери ее забиты досками, а щели законопачены кусками клеенки и жвачкой. На двери болталась дощечка, извещающая возможных посетителей, что «Ходить кругом через черный ход, но лучше не надо». Брайан сразу понял, почему «лучше не надо» – из-за забитой двери неслись ужасные крики и хриплые вопли.

– Чую глас Фредов, – прошептал себе Брайан. – На него напали. Спасать надо.

И он осторожно пошел обратно. Но тут его внимание привлекла кошка. Знакомая это была кошка. А именно – кошка Фредди по кличке Переверсия. И вылезала она из неприметной отдушины в стене студии. Кстати, и оттуда время от времени вырывались отчаянные клики.

– Ну почему я? – захныкал Брайан, но все-таки подошел к отдушине и всосался в нее. Отчаянно работая позвонками, он прополз по всей вентиляционной системе и – выпал. Прямо под ноги Фредди и Роджера. Которые поглядели на него с укоризной и злобой.

– Нарисовался, – сплюнул Роджер. – Фред, ты же сказал, что никто нас не найдет и никто не придет? А этот? Ворвался, понимаешь, как неясыть!

– Кто же знал, – развел руками Фредди, – что этот разгильдяй окажется таким настырным? Разве пришибить его совком?

– Не надо меня шибить! – попросил Мэй. – Я сам уйду!

И правда, он попытался сам уйти. Тем же способом. И благополучно застрял.

– Ты скоро? – спросил Роджер у отчаянно дергающихся и сучащих ног товарища. – Нам некогда. Дела у нас. А ты мешаешь, моссад ползучий!

– Вали отсюда! – Фредди ущипнул Мэя за лодыжку. – Лезь давай!

– Не можу, – глухо сказали из дыры. – Стимула нет.

– Че застрял? – заревел Фредди, ощетинив усы.

– От волнения, – пробубнил Мэй. – Расширение физических тел вследствие стресса. Книжки надо медицинские читать.

– Я тебе почитаю щас! – и Фредди разорвал закричавшему Брайану левую штанину.

– Лезь, ты, сволочь! – пыхтел Роджер, толкая Мэя в зад микрофонной стойкой.

– Погодите! – вопил Брайан. – Там мешает чего-то! Не могу понять!

– Будьте любезны! – орал в ответ Фредди. – Освободите проход!

– Помогите! – заверещал Брайан. – Скорее, тащите меня обратно!

Роджер поморщился и посмотрел на Фредди. Фредди сделал удушающее движение и посмотрел на Роджера. Они ухватили за ноги Брайана и вытащили его на свет вместе с затычкой, коей, к всеобщему удивлению, оказался мессир Джон Дикон.

– Еще один, – с тоской сказал Роджер. – Что за пакость?

– Это же я! – бархатным голосом успокоил его Джон. – Не узнали?

– Узнали, – сказал свирепо Фредди. – Вон!

– Не смею, – смиренно откликнулся Дикон, склонив голову, – покуда не известно будет нам о богомерзких занятиях, кои воспроизводили вы тут вдали от родной и неизмеримо большей части коллектива?

– Большей? – Фредди раздулся, как жабак. – Кто тут главный?

– Мы, – сказал Джон. – Еще вопросы есть?